Собирай меня по осколкам

- Ясно! – оборвала на полуслове. Сбросила вызов и отправила заявку в такси. Руки тряслись, ноги тоже, жизненно важный орган лихорадочно прыгал, готовясь разорвать грудную клетку. А еще эти проклятые слезы. Да почему же мне так больно за этого дурака. Но он ведь жив… в травматологию же не везут тех, кто… От этой мысли мне сделалось дурно.

Такси приехало минут через пять. В этот раз обошлось без пробок, но пока доехали, я извелась вся. Ерзала на кресле, теребила телефон, искусала губу, чудом не до крови. Стоило машине только остановится, как пулей выскочила и понеслась ко входу. Столкнулась с женщиной, снова упала. Она еще высказала, мол, куда летишь, а я раздраженно пожелала ей поход на три веселых буквы.

Выслушивать лесные пожелание не стала, поднялась и хромая на одну ногу, побежала в сторону окна с регистратурой. Две тучных тетки что-то выпрашивали там, у медсестры, тыча листовками в нос.

- Простите! – произнесла хриплым голосом.

- Не видите, очередь? – хмыкнула дама в синем платье. Она принялась убеждать в чем-то сотрудницу больницы, другая ее поддерживала. А я умирала от ожидания. Мне надо быть в палате с Тимуром, а не стоять здесь с этими спорщицами.

- Простите! – вновь прикрикнула дрожащим голосом.

- Вот же, мы тут разговариваем, не видите? – повторила тетка.

- Да плевать мне на ваши разговоры! – откровенно хамила, забыв обо всех нормах воспитания. – Скажите, в какой палате Тимур Авдеев. Мне срочно.

- Срамота! Как не стыд…

- Если с ним что-то случится, - истерично завопила я, не замечая, как слезы вновь покатились с глаз. – Пока я здесь с вами спорю, вы возьмете на себя ответственность? Вы мне вернете потерянный момент? А что если я его больше не увижу? Что если больше не скажу, какой он дурак и как я его ненавижу? Вы вернете мне его? – сердце разрывалось от боли, от тревоги, от проклятого голоса, который шептал плохие прогнозы.

- Господи, - произнесла тихо тетка, разглядывая меня.

- Вы вернете мне его, если я не успею? – эмоции рвали каждую клеточку, рвали душу на тысячу осколков. – Я…

- Как его зовут? – спросила вдруг медсестра. – Еще раз фамилию и имя назовите.

- Тимур! Тимур Авдеев, - дрожащими губами произнесла.

- Не плачьте. Господи, да Вам самой помощь нужна, вон рана какая на ноге, - качала головой незнакомка.

- Нет такого, - спустя, кажется, целую вечность, сказала медсестра.

- Как? – вырвалось с хрипом у меня. – Вы внимательно посмотрели? Авдеев, на А. Пожалуйста, посмотрите еще раз.

- Да нет, Авдеевых нет. Вы уверены, что к нам поступил? Не в другое отделение? Если все плохо… если не довезли… - осторожно говорила она.

- Е-если не д-довезли? – тихо прошептала, не дыша.

- В реанимацию может быть или…

- Девушка, девушка! – закричала женщина, которая спорила, когда ноги у меня подкосило, и я едва не упала. А что если и правда не успела…

Глава 28 - Тимур

Очнулся я видимо через какое-то время, потому что вокруг запахи поменялись и голоса другие. А когда окончательно пришел в себя, понял – в больнице. Медсестра надо мной носилась, иголка из вены торчала, дядьки какие-то по бокам болтали. В общем, как выяснилось, жив, почти здоров, но ушибы многочисленные дали о себе знать. Дышать все равно было тяжело, да что уж там, говорить тоже. Я в принципе соображал туго.

Царев мне три раза объяснял: ворвались они вместе с этим Генрихом на склад. Ну и его охрана раскидала товарищей, меня сразу в больничку, а с бигбоссом разговор короткий был. Его лишили бабок и заставили подписать документ, по которому прав на землю дядька больше не имеет. И самое забавное, что этого горе-предпринимателя Генрих отправил в полицию. Короче дело на него завели, будут раскручивать.

Сперва я обрадовался, не зря воевали. Потом огорчился, правда, уже не по этому поводу. Соседи у меня в палате оказались очень говорливые: мужичок лет шестидесяти, бодрый, рот не закрывался. Рядом с ним лежал парень молодой, либо моего возраста, либо на годик старше. Вот этот наоборот молчаливым был, только в окно поглядывал грустно. Ну и напротив еще один тусил – золотая середина. На вид лет сорок, не особо болтливый, однако в разговоре с дедом участие принимал: кивал головой или вставлял два слова.

Я бы все отдал, чтобы меня положили в отдельную палату. Однако пока заикаться не стал, куда идти, когда руку еле поднять можешь. Смирился, пусть и с долей раздражения.

- Такой молодой, а уже весь побитый, - лепетал старик. Царев вместе с Дыней сидели на стуле рядом.

- Долго я был в отключке? – спросил негромко.

- Он герой вообще-то, - крикнул гордо Ковалев.

- Да нет. Мы зашли, когда ты голову откинул. – Ответил Илья.

- Герой? – присвистнул дед. – Кого это спасал, герой?

- Наверное, девушку, - грустно выдал молодой парень, который до этого поглядывал в окно. Теперь он перевел взгляд в мою сторону.

- Почему это сразу девушку? – хмыкнул Дыня, разглядывая на мне больничную майку и иголку, торчащую из вены.

- Девушку? – удивился дед.