Нач. инж. войск группы приказал:
1. Предупредить инженерные войска группы о применении противником ВВ в виде полотна в качестве диверсионных целей.
2. При обнаружении доставить в штаб инж войск.
Не успели «переварить» шелковую мину, как выяснилось, что немцы подкинули очередную ловушку. «По внешнему виду сюрприз похож на обычный карандаш типа „вечное перо“ с подвижным графитом. Корпусом карандаша является алюминиевая трубка диаметром 1,2 см и длиной 9 см. Внутри трубки помещается стержень карандаша и взрыватель, который стоит на корпусе боевой пружины и ударника с бойком…»
Нач. инженерных войск Земландской группы приказал:
«1. Широко информировать личный состав инженерных частей, а также всех других родов войск о применении немцами взрывных ловушек типа „карандаш“.
2. Учесть возможность применения противником других взрывных ловушек, сходных с выше описанной конструкцией.
Примечание:
Чертеж на 1 листе только адресату.
Бумажной работы была масса; поражает, как с этим удавалось справляться. Ведь после разминирования того же Шауляйского уезда проводилась контрольная проверка территории, после чего составлялся акт этой самой контрольной проверки, подписывал комбат 37-го ОБСМ и председатель Шауляйского совета депутатов трудящихся И. И. Бакутис. И так по каждому участку разминирования. Бумаги не хватало, боевые донесения писали и на оберточной бумаге, и на листочках из школьных тетрадок — в клеточку и линеечку, — и даже на оборотной стороне этикеток от консервов. Уму непостижимо: и когда умудрялись записывать все эти отчеты за каждый сантиметр проверенной территории после боя, во время разминирования?
А по освобожденной земле бродили избежавшие плена немцы. Одни грабили и убивали жителей, теперь уже ради еды и одежды. Другие добровольно выползали навстречу, возникая, например, из придорожной канавы, где проводилось разминирование шоссе. «За время выполнения задания было взято в плен 6 человек немцев, которые были сданы», — приписал к отчету ком. взвода старший лейтенант Бобрик.
В батальон пришли награды участникам битвы за Москву. Медаль «За оборону Москвы» торжественно вручили капитану Ганыкину — с октября 1941 по февраль сорок второго командиру полигонной роты 2-го армейского отряда СИТ, комвзвода лейтенанту Князеву Павлу Андреевичу и вожатому сержанту Холомину Евгению Николаевичу.
Глава 24
Мы — в Германии. Сквозь Рудные горы — к Праге
«И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир»
Взяты штурмом Шауляй и Даугавпилс — путь к морю свободен! — и разминирование идет уже на литовской земле. Под грохот орудий (наступление!) собаки к пальбе привычные и не реагируют, а люди просыпаются в ожидании команды «По машинам!» Двадцать километров в день — норма.
— Товарищ лейтенант, — сокрушается Пузырев, — Желтый исхудал!
— Действительно, — думает Дина. — Не только собаки, сержант!
— Да мы-то — ладно! — бубнит Пузырев, оглаживая доктора минных наук по слегка впалым и влажным от осенней сырости бокам.
«Октябрь, конечно, в Прибалтике неласковый, но если вспомнить весеннюю распутицу в Корсунь-Шевченковском котле, — подумала Дина, — то нынешняя обстановка покажется приятной прогулкой». И поежилась при одном только воспоминании… Так что нынешний октябрь с прошедшим мартом и сравнить нельзя.
Мы продолжаем наступать.
Контрольная группа, созданная в батальоне, обязана проверять работу всех подразделений саперов. Помимо колоссального масштаба разминированных площадей для проверки обязательна подробная отчетность на бумаге, с указанием населенных пунктов, размера площадей обследуемых территорий, и так далее.