Собаки и другие люди

Я побежал к машине, слыша, как с огромной мощью несётся вослед за мной с той стороны забора неслыханный зверь, ища, где бы ему вырваться. С разбега он ударился о ворота; раздался грохот, и металлический вензель бесновато сверкнул на солнце.

Через минуту, взметая пыль, я подогнал машину. Жена закинула щенка на задние сиденья. С его морды текла кровь. Усевшись рядом с ним, жена тут же вывалила на колени из своей сумки всё содержимое. Я тронулся.

И тут щенок, крутя раскромсанной мордой, вспрыгнул к жене на колени и, глядя в окно, два раза чётко, брызгая кровью, пролаял.

Это было и страшно, и смешно одновременно! Совсем ещё дитя, он кричал: «Я не боюсь! Я не проиграл!».

Посекундно оглядываясь, я видел, как одна за другой летят на пол салфетки, которыми жена отирала его.

– Нос?.. – спрашивал я. – У него есть нос?

Помолчав с минуту, жена с неожиданной, еле различимой улыбкой в голосе сообщила:

– Заживёт. Всё заживёт.

Кровоточили несколько чёрных прокусов, лохматилась сорванная кожа, но Тигл уже не скулил.

…Всё действительно зажило в неделю, но шрамы остались – навсегда.

Словно забыв о том дне, он рос – как добрый молодец в сказке. Неделю не видишь – а там плечи уже вдвое шире, чем были.

У него всегда было отличное настроение. Он был не слишком брехлив, но по делу лаял ответственно и убедительно. Он, казалось, не искал ни с кем лишний раз конфликтов. Когда мы подводили к нему котов, он вообще смотрел в сторону, никак не выдавая ни злых намерений, ни интереса. Если на улице встречалась собака, он, услышав команду, с готовностью садился и поводка не тянул.

Не своевольничал, хотя на прогулках по-прежнему вёл себя так, словно у него свой маршрут, случайно совпавший с человеческим.

Предусмотрительная жена всё равно ходила гулять с ним там, где её тропы имели минимальные шансы пересечься с чужими. Она словно чувствовала в нём потаённую угрозу.

– Он что-то задумал, – говорила жена.

Я не слишком верил. Заходя в дом белой мэм, я всякий раз играл с ним – умиляясь, как уверенно и чётко, словно маятник, движется от радости его хвост – мощный, как хвост удава.

– Добряк! – говорил я. – Тот страшный алабай отвадил его от драк навсегда.

Жена, наливая чай мне и себе, не отвечала, и лишь в бессчётный раз спрашивала:

– Тебе с травой?

– Да. Я всегда пью с травой.

– Вдруг ты однажды не захочешь с травой.

…Первая трагедия случилась далеко в лесу.

Следуя за женой по диким тропам, он вдруг метнулся в сторону.

Жена рванулась следом и нагнала его сразу же – но это не спасло белку.

Тигл не трепал её, как сделал бы любой другой пёс, – а убил мгновенно.

С тех пор, когда я просил жену дать мне погулять с Тиглом, она твёрдо отказывала:

– Ты не понимаешь. Он одержимый. Не верю ни одному его слову.

Тогда я оглядывал Тигла с интересом.

Жена садилась в машину и уезжала с ним подальше в лес, проводя там непрестанные тренировки.

Тигл подчинялся беспрекословно.

Днём в лесу могли попасться грибники или охотники, и жена, заметил я, стала выезжать либо на рассвете, либо ближе к полуночи, и тогда они занимались в свете фар.

В нашей дикой деревне случайных людей не водилось, крупные собаки здесь не были редкостью, зато охотники наезжали часто, их гончие иной раз сцеплялись, – всё это считалось в порядке вещей, оттого я старанья жены находил чрезмерными.

…Следующая негаданная встреча произошла уже в апреле.

Жена вернулась из города, где засиделась у подруги, под утро, и решила выгулять Тигла.

Они отъехали за деревню: было слякотно, и машина могла засесть.

Оставив машину, жена по знакомой тропке ушла довольно далеко в лес. Чего там в такую рань делал незнакомый мужик с пегой, неведомой породы, крупной, больше Тигла, собакой – так сразу и не поймёшь.

Стремясь избежать ненужной встречи, жена взяла Тигла на поводок и поспешила в сторону, за деревья, нещадно черпая в сапожки снежное месиво и лесную грязь.

Старательно переставляя длинные ноги, Тигл спокойно шёл за ней, время от времени нюхая грязный снег.

Пегая собака успела их заметить, и вскоре, с очумелым лаем, явилась.

Хозяин её, кажется, даже не пытался окликнуть.

Встреча случилась на крохотной лужайке.

Тигл продолжал сидеть, не отвечая на лай и даже не натягивая ошейник.

Но, отчаявшись вызвать его на бой, пегий кобель бросился в ноги жене.

…Я приехал на ту лужайку уже днём – там словно бы трудился мясник.

– …И драки никакой не было, – в который раз рассказывала жена. – Он сразу его сшиб, смял, задавил – и драл: в горло, в живот, в горло, в живот. Я пытаюсь его оттащить, а этот, хозяин кобеля, стоит и не двигается. «Возьмите собаку!» – прошу. Испугался, быть может… Когда мы ушли, пегий кобель так и лежал вот здесь.

– Живой?

– Не знаю. Огромный, но… Словно бы разделанный на куски.

Мы попытались найти собачьи следы, чтоб успокоить совесть, но не смогли.

– …Когда возвращались к машине, – почему-то шёпотом поделилась жена, – он шёл – как никогда прежде не ходил: расправив грудь, голову держа высоко, а взгляд… Никакой не Тигл. Тигр.

…В мае у соседской суки началась течка.