Собаки и демоны

Писатель Иноз Наоки описывает столкновение, которое он имел с чиновниками Государственной корпорации Водных ресурсов (WRPC), специальной правительственной корпорации, которая строит и обслуживает дамбы. Иноз спросил о компании под названием «Друзья Рек», которойWRPC отдал 90 процентов своих контрактов, большинство акций которой принадлежали экс-директорам WRPC, и вот то, что чиновник WRPC сказал ему: «Контракты подписаны местными властями по всей стране, таким образом, у нас нет никаких способов узнать, сколько из них идет «Друзьям Рек». Поэтому я не могу ответить Вам». «Но разве не правда, что многие из Ваших служащих перешли в «Друзья Рек»?» - спросил тогда Иноз. «Переводы на другую должность - дело каждого отдельного служащего»,- было ответом на вопрос. «Если кто-то переходит, чтобы использовать свои способности и опыт, приобретенный, во время работы в Корпорации, это его личное решение. Корпорации нечего сказать о выборе этих людей».

Корпорация «не может Вам сказать ничего». С этим никто не борется. В 1996 году газеты сообщили, что аудиторы в правительственных учреждениях исключили 90 процентов общественных запросов о ревизиях в течение десятилетия с 1985 до 1994 года. И если группа граждан нажимает слишком сильно, документы просто исчезают: так произошло, когда граждане Нагано потребовали отчеты о потраченных деньгах на Международный Олимпийский комитет (МОК) в 1992 году (сумма между 18$ и $60 миллионами). Городские власти поместили девяносто томов отчетов в десять больших коробкок, отвезли их за город и подожгли. Ямагучи Сумиказу, высшее должностное лицо комитета, сказал, что книги занимали слишком много пространства и содержали информацию «не для общественности», такой как "кто кутил на широкую ногу с чиновниками МОК и где». Ни налоговый офис, ни городское правительство не задавали вопросов. Случай замялся.

Причина огромных бесполезных и скрытых долгов в «специальных правительственных корпорациях», состоит как раз в том, что они не обязаны показывать свои отчеты общественности. WRP не издает свои бухгалтерские балансы; этого не делает также ни Новый международный аэропорт Токио, ни десятки других огромных специальных корпораций, которые функционируют почти в полной тайне. Те, кто полагает, что в Японию продвигается реформа, успокоятся, узнав о законе, предложенном Министерством юстиции в 1996 году, который будет действовать и не ослабится, чтобы бюрократы могли держать информацию под контролем. Согласно закону, агентства не обязаны обнародовать информацию о заседаниях комитета, и могут даже отказаться говорить, существует ли вообще требуемая информация.

Это указывает нам на критический фактор в задержке закрытия Джюзн Министерством финансов: Джюзн скрыл их долги настолько хорошо, что они одурачили всех. Высокопоставленный чиновник Министерства финансов признает, что «было невозможно в это время увидеть подробности в масштабе ситуации». Это было верно не только для компаний Джюзна, но и для других банков, которые разорились в середине 1990-ых годов, такие как Банк Хего и Банк Ханва, у которого, как оказалось, были долги в двадцать раз больше чем было заявлено. Сегодня, Министерство финансов не может найти выход из лабиринта, который оно создало, когда поощряло банки и фирмы, проводящие операции с ценными бумагами, готовя свои отчеты, регулируя взятки и вступая в сообщества с гангстерами. Оно потерялось в своем собственном мошенничестве.

Кавайи Хайао, академик и правительственный советник, говорит, «В Японии, пока Вы убеждены, что лжете для пользы группы - это не ложь». Это часть того, что Франк Джибни младший, бывший руководитель японского бюро в «Time», называет «культурой обмана». Вот несколько показательных примеров, как глубоко внедрена эта культура, и как политика сокрытия непривлекательных фактов препятствует тому, чтобы граждане изучили истинную глубину своих национальных проблем или сделали выводы о них.