Собака-оракул

— Да, — сказал патер Браун, — я люблю собак, но только до тех пор, пока из них не делают божества.

Хорошие говоруны не всегда бывают хорошими слушателями. Иногда самый блеск их придает им какую-то тупость. Собеседником патера Брауна был молодой человек, полный идей и историй, — восторженный молодой человек по имени Фьенн, с острыми голубыми глазами и белокурыми волосами, которые, казалось, были зачесаны назад не только щеткой, но и всеми ветрами мира. Он мгновенно прервал поток своего красноречия и лишь после нескольких секунд недоуменного молчания понял весьма простой смысл слов Брауна.

— Вы хотите сказать, что люди чересчур превозносят собак, — промолвил он. — Не знаю. По-моему, собаки — изумительные создания. Порой мне кажется, что они знают гораздо больше нас.

Патер Браун ничего не ответил. Он продолжал рассеянно, но очень нежно гладить по голове крупного сеттера, сидевшего у его ног.

— Так вот, — сказал Фьенн, с прежним жаром возобновляя свой монолог, в той истории, которая привела меня к вам, как раз замешана собака. Я говорю об «убийце-невидимке». Вся история сама по себе достаточно странная, но самое загадочное в ней, по-моему, собака. Конечно, все преступление — тайна. Каким образом был убит старик Дрюс, когда, кроме него, в беседке никого не было…

Рука, ритмично поглаживавшая собаку, на мгновение остановилась.

— А! Стало быть, это произошло в беседке? — спокойно спросил патер Браун.

— Я думал, вы прочли подробности в газетах, — ответил Фьенн. Подождите минутку. Кажется, у меня есть при себе вырезка с подробным отчетом. — Он достал из кармана газетную вырезку и передал ее священнику. Тот поднес ее к своим мигающим глазам и углубился в чтение, продолжая свободной рукой почти бессознательно гладить собаку. Глядя на него, можно было вспомнить притчу о человеке, правая рука которого не ведает того, что творит левая.

«По поводу загадочного преступления в Крэнстоне, Йоркшир, вспоминаются все детективные романы, в которых фигурируют преступники, проникающие в запертые двери и окна и покидающие наглухо закрытые помещения.

Как уже сообщала наша газета, полковник Дрюс был заколот кинжалом в спину, причем орудие преступления исчезло бесследно.

Беседка, в которой был найден труп, имеет только один выход, прямо па главную аллею сада. Однако по странному стечению обстоятельств и сама аллея и вход в беседку находились под наблюдением в момент убийства, что безусловно подтверждается рядом свидетельских показаний. Беседка находится в самом конце сада, у изгороди. Центральная аллея обсажена двумя шпалерами цветов и ведет без единого поворота к самой беседке. Таким образом, никто не мог бы пройти по ней незамеченным. Иного же доступа к беседке не было.

Патрик Флойд, секретарь убитого, утверждает, что он имел возможность обозревать весь сад целиком в тот момент, когда полковник Дрюс в последний раз появился на пороге беседки, так как он, Флойд, в это самое время подстригал живую изгородь сада, стоя на стремянке. Джэнет Дрюс, дочь покойного, подтверждает показания Флойда. По ее словам, она все время сидела на террасе виллы и смотрела, как работает Флойд. То же самое показывает и брат ее, Дональд Дрюс, стоявший у окна своей спальни в халате (он в тот день встал поздно) и глядевший в сад. Все эти три показания, в свою очередь, совпадают с показаниями соседа Дрюсов, д-ра Валантена, беседовавшего на террасе с мисс Дрюс, и с показаниями стряпчего покойного, м-ра Обри Трейла, который, по-видимому, последний видел полковника живым — за исключением, разумеется, убийцы.

Все эти показания воссоздают нижеследующую картину: приблизительно в половине четвертого пополудни мисс Дрюс, пройдя по аллее, приблизилась к беседке и спросила своего отца, когда он будет пить чай. На это м-р Дрюс ответил, что он вовсе не хочет чая и что он ждет своего адвоката, м-ра Трейла, за которым он уже послал. Мисс Дрюс отошла и, встретив м-ра Трейла в аллее, проводила его к беседке, куда он и вошел. Получасом позже м-р Трейл вышел из беседки; одновременно с ним на пороге появился и полковник, находившийся, по всей видимости, в добром здравии; он был даже в несколько повышенном настроении, ибо в тот день его посетили еще гости — два племянника. Однако ввиду того, что последние были на прогулке в течение всего этого времени, они не могли дать никаких более или менее существенных показаний.

По слухам, полковник был в довольно натянутых отношениях с д-ром Валантеном, но последний в тот день имел лишь непродолжительное свидание с дочерью покойного, к которой он, как говорят, весьма неравнодушен.