Собака Кантерсельфа

Президент позвонил Филинову вечером, в час, когда активизировался треклятый блуждающий нерв, и дико разнылся больной зуб.

– Алексей Лазаревич, вы давно были в Алге? – просил Рубин, поздоровавшись.

Филинов признался, что давно.

– Занят по горло сушей, не до поездок на море сейчас, – намекнул он на непростую ситуацию с загорским губернатором Китовым, которого он по наводке президента очень вежливо пытался спихнуть в отставку. Ситуация была из разряда щекотливых:

Китов пережил уже трех президентов, и, судя по всему, столько наворотил в своей вотчине, что после отставки его ждала тюрьма и надолго. Прекрасно это сознавая, Китов в отставку не рвался.

Акцентировать на своей занятости Филинов не стал, президент этого терпеть не мог.

Был один такой любитель, его предшественник, обожал расписывать трудности, и как он преодолевает. Наверное, он их и преодолевает, только уже на Севере, послом в Норвегии. Нуднейшая страна, ледяной ветер в любое время года – что еще нужно бывшему любителю пляжей. Посему Филинов спросил:

– Что случилось?

– У меня сегодня был Темнохуд. Вы лично знакомы?

– Встречались несколько раз, – осторожно ответил Филинов, еще четко не определив, куда ветер дует.

– Он мне не понравился.

Рубин никогда не употреблял такие слова перед камерой, разыгрывая перед телеобъективами крутого парня. Нравятся девочки. Но сейчас от его слов Филинов непроизвольно поежился. Он представил Рубина, сидящим на громадном слоне, даже не слоне, мамонте под именем "государство". И вот Рубин как погонщик этого многотонного чудища указывает сверху на крохотного Темнохуда и говорит: "Он мне не нравится!" И мамонт с готовностью ставит на обреченного огроменную лапу. С хрустом.

– Он не производит впечатления человека, способного переломить ситуацию, – продолжал тем временем Рубин заупокойную, уж теперь Филинов как политик со стажем точно уловил, куда ветер дует, и кого он сдует насовсем. – Никаких конкретных предложений по повышению уровня жизни в Алге. Про порт ничего не смог толком сказать. Что у вас там происходит?

Филинов благоразумно промолчал, потому что это был не вопрос. Вопросы, настоящие вопросы Рубин задавал совершенно другим тоном, от которого министры в тысячедолларовых сорочках от Труссаче потели и воняли как трактористы.

– Мне так видится, что Темнохуд подзапустил положение дел и перестал держать нос по ветру. Реорганизация порта недопустимо затянулась. Мне нужен порт.

Рубин подчеркнул "мне", и Филинов непроизвольно подумал, не планирует ли президент после очередного срока уйти на пост капитана порта, чем черт не шутит.

Место хлебное. Филинов был в курсе, что уже несколько крупнейших корпораций, в том числе Оборонторг, владельцем которого государство числилось лишь номинально, и настоящим хозяином которого являлся Темнохуд, сделали ему предложение вступить в советы директоров. Не хочет ли Рубин загодя спихнуть с кресла потенциального конкурента его, Филинова руками?

– Посетите Алгу, Алексей Лазаревич, найдите время. Надо разобраться.

– Я вылечу сегодня, – пообещал Филинов, обещание больше напоминало рапорт военнослужащего, исполняющего приказ.

По существу так и было. Все, что сказал президент, это не мысли вслух или там советы, это приказ к исполнению, тот, кто думает иначе, дурак или непробиваемый дурак. Одно из двух. Рубин не признает оправданий. В глоссарии, которые подготовила его администрация для служебного пользования, такого слова нет. А пост заместителя посла в Норвегии есть.

– Я сейчас же свяжусь с Темнохудом, – добавил Филинов. – Будем разбираться.

– У Альфреда Леонардовича сердечный приступ, так что вы уж не беспокойте его.

Пока.

Забота о людях являлась фирменной чертой Рубина. Он осуществлял ее филигранно.

Никто никогда не обижался на него. Даже посол в Антарктиде, если таковой, конечно, будет назначен.

– Картонкин осмотрел больного и предложил полное обследование в Кремлевке, но знаете, что заявил это чудак? Что он не доверяет министру здравоохранения и что в Алге у него свой лечащий врач! Альфред Леонардович практически сбежал из клиники и тоже собирается домой.

– Отлично. Я могу лететь на его самолете.

– Мы бы вам этого не советовали, – осторожно заметил президент, и внутри у Филинова все сжалось, хотя глупо конечно, что Рубин предполагает сбить самолет не оправдавшего надежд олигарха, а тем паче, предупреждает его об этом.

С другой стороны, недавно во вверенном ему округе губернатор расшибся на машине, причем за неделю до совершенно случайной аварии у него была снята охрана, на авто поставлен мотор втрое мощнее предыдущего, а за руль сел списанный военный летчик. Ну и что из этого?

– Возьмите мой самолет, – посоветовал президент. – Это придаст вам необходимый вес, а то некоторые доморощенные миллиардеры стали недопустимо зарываться. Уже мое слово им не указ.

Указ точно будет, понял Филинов. И ему совершенно не хотелось знать какой именно.

Открылась дверь его московского кабинета (как и большинство представителей президента "на местах", он руководил из Москвы), впуская секретаршу Катю.