Собачья служба. Истории израильского военного кинолога

— Намного лучше будет, если я окажусь как можно быстрее на месте прорыва террористов, чем те, которые опередят нас и проникнут в деревню. Я просто не могу ждать, моя задача — незамедлительно продвигаться дальше.

Теперь уже офицер ничего не сказал. После этого разговора я вновь прибывал первым к границе после тревоги, но подполковник мне уже больше ничего не говорил.

Прошла пятница, а он так и не посмотрел на тренировку с моей собакой. В шаббат многие военные уезжают домой. База пустеет. Уехал и командир, оставив заместителя. А в субботу в четыре утра вновь сработала тревога. Когда, как и прежде, мы с Тальей и водителем первыми прибыли на место происшествия, неожиданно позвонил командир батальона и велел доложить обстановку. Я это сделал, а потом поинтересовался, почему об этом он спрашивает меня, а не своего заместителя.

— Но я ведь знаю, что ты будешь первым. А мне нужна достоверная информация из первых рук, от тех людей, которые непосредственно находятся на месте происшествия, — честно ответил он.

От этих уважительных слов мне стало очень приятно. И я понял одну истину. Иногда нам кажется, что окружающие люди не замечают, что в каких-то делах мы лучше, сильнее или быстрее других. Но это не так. Все это не только фиксируется, но и постепенно проникает в их сознание. И в критический момент, когда надо на кого-то положиться, они выбирают тебя как наиболее надежного.

К сожалению, я так и не показал командиру базы, как моя собака может атаковать. Но зато мастерством, которому меня обучили в подразделении, доказал, что бойцы Окец — большие профессионалы.

В ту неделю на базе Нахаль Оз тревога срабатывала ежедневно. Однако переходов границы террористами, к счастью, не было. Тем не менее тот разговор в четыре утра мне запомнился, так как помог уяснить еще одну грань во взаимоотношениях людей и выработать дальнейшую жизненную позицию — будь напорист, уверен в себе, помогай коллегам, и это поможет тебе в работе и личной жизни.

Разговоры с собаками

За первые полтора года службы мы отнюдь не считали армию близкой и родной. Но после того как нам прикололи на грудь значки с крылатой собакой, армейские рамки сузились — наше подразделение стало нам родным домом.

Опишу его кратко. Два ряда караванов с комнатами для военнослужащих по два-три человека в каждой. Между строениями мы посадили цветы. А в самом центре была площадка, которую мы называли китайской. Там стояла беседка, в ней было несколько диванов и кресел, а посередине — небольшой столик. Все это немного напоминало китайский домик для чаепитий, и там всегда кто-нибудь находился. Каждое утро, когда ты просыпался и направлялся умываться, то видел, что на китайской площадке уже есть люди, вовсю кипит жизнь, в беседке сидят ребята, о чем-то разговаривают, пьют кофе.

В последнем караване имелась комната, где всегда можно было перекусить. Работала она круглосуточно. Любой солдат, который возвратился с операции или готовился к ней, а то и просто захотевший есть среди ночи, мог там утолить свой голод. В этой комнате закусок стояли три больших холодильника, забитые едой — йогуртами, соком, шоколадом, сырами. Также была плита, на которой можно было смастерить себе нехитрую яичницу. Иногда у кого-нибудь из бойцов прорезался кулинарный зуд, и он готовил шакшуку[17], которую подавал всем, кто был на китайской площадке.

Рядом стояло несколько тостеров, с помощью которых можно быстро приготовить себе очень вкусное блюдо — берешь два ломтика хлеба, между которыми прокладываешь сыр, и все это заливаешь кетчупом. А если ты хочешь не просто по-быстрому и вкусно перекусить, а побаловать себя кулинарными изысками, то кладешь еще и туну[18]. Все это засовываешь в тостер — и вот уже через пару минут с аппетитом зубами разламываешь жареную корочку на хлебе, наслаждаясь вкусными ароматами. Поверьте, получается один из самых вкуснейших тостов, который только может быть. Уничтожается за милую душу!

Иногда в комнате закусок появлялось вкусное мясо или бурекасы — пирожки из теста, похожего на слоеное. Они бывают с картошкой, брынзой или творогом. А еще наш старшина часто ездил в Тель-Авив в рестораны, где по вечерам всегда оставалась еда, и их владельцы с радостью отдавали ее в армию. Кстати, это один из множества штрихов, наглядно показывающих, что ЦАХАЛ — именно народная армия. Между прочим, некоторые из блюд, которые я регулярно ел в армии, на гражданке могу позволить себе крайне редко. Словом, можно сказать, что в Окец парни были избалованы едой.

Сразу за комнатой закусок был конференц-зал, построенный на спонсорскую помощь. Помещение было роскошное — паркет, красивые большие диваны, а в центре — огромный плоский телевизор. И вся эта красота была погружена в прохладный воздух, который извергали мощные кондиционеры. Чтобы понять всю прелесть такого отдыха, нужно было весь день порысячить под палящим солнцем на сорокаградусном зное на базе.