Собачья служба. Истории израильского военного кинолога

Дальнейшая подготовка должна была проходить следующим образом. Каждый из трех основных отрядов состоял из десяти человек, к которым были прикреплены по два командира: их мы называли мадрихами, потому что они не только командиры, но и опытнейшие кинологи. Каждый из них служил в кинологическом отряде, потом прошел курсы командиров и вновь возвратился в родное подразделение. В дальнейшем проделал такой путь и я. Мадрих отлично знал, как тренировать собак именно для того отряда, к которому он сам принадлежал. Ведь тренировки для разных отрядов в корне отличаются, и совместно они не проходят. Рядом, но не вместе. Бойцы из разных отрядов даже живут в разных караванах.

При этом у нас были и общие тренировки, которые выполнялись одновременно тремя отрядами. Это марш-броски, крав мага, тир, военные общие занятия. Сержантами-мадрихами отряда Мирдафим были Алекс и Раве, парни немногим старше нас. Они отвечали за подготовку собак и кинологов своего подразделения. Но пока мы этого не знали. Был четверг, последний день девятимесячной общей подготовки, в воздухе витало предчувствие шаббата и предвкушение совершенно нового периода нашей службы. Мы занимались приятными хлопотами — готовились к переезду в новые, гораздо более комфортабельные караваны, где комнаты были на четверых и существенно отличались от наших палаток на 12 человек. А еще в каждой комнате был кондиционер! Просто рай!

Далее был накрыт огромный стол, и все отпраздновали завершение девятимесячного курса. Солдат родился! А дальше — только расти и совершенствоваться.

Наутро все мы отправились по домам, зная, что после этого шаббата жизнь наша в корне изменится. И эта мысль, как легкое игристое вино, приятно будоражила.

Курс кинолога (С 9-го по 15-й месяц подготовки)

Получение собак

Если вы попросите меня назвать три самых волнующих дня моей службы, то один из них, несомненно, тот, когда каждый из нас впервые получил собаку, с которой предстояло служить оставшиеся полтора года, пробежать сотни километров на тренировках и ходить на боевые задания. Собака, которой порой изливали душу, жалуясь на командиров, жизнь и все остальное, и, глядя в умные собачьи глаза, чувствовали облегчение. А четвероногий друг в ответ часто скупо, негромко и коротко гавкал — словно соглашаясь или возражая.

И вот мы идем к клеткам, где ждут будущие боевые друзья, напарники, и наши сердца взволнованно перекачивают бурлящую кровь. Впереди — наши мадрихи Алекс и Раве. Ради этих оставшихся пары сотен шагов мы полтора года терпели бесконечные тяготы армейской службы.

Наконец мы оказались перед клетками. Наступил волнующий момент — Алекс и Раве начали знакомить каждого солдата с его собакой. Происходило это так. Алекс подходил к клетке, называл чье-либо имя, солдат приближался к клетке, Алекс сообщал ему кличку собаки, открывал дверь, и вдвоем они заходили внутрь. Солдат давал — уже своему! — питомцу кусочек сыра и осторожно гладил его. Все, первое знакомство состоялось!

Далее следовал очень значимый и трогательный ритуал, наверное, по эмоциональному накалу не уступающий моменту росписи новобрачных. На двери каждой клетки была закреплена фанерная табличка с именем собаки. Солдат брал фломастер и ниже писал свое имя и номер телефона. С этой минуты он становился ответственным за своего четвероногого друга на последующие полтора года. Отныне на планете становилось на двух неразлучных друзей больше.

Мы стояли, наблюдая за ритуалом, и всех занимал лишь один вопрос: «Когда? Когда же Алекс назовет мое имя?»

После знакомства со своей собакой солдат оставался с ней, пока остальных знакомили с их питомцами. Он мог вновь зайти к ней в клетку или постоять рядом. Притирка двух живых существ, связанных общей целью, начиналась.

Наконец прозвучало мое имя! Удары сердца напоминали барабанную дробь. В клетке я увидел огромного, с густой длинной черной шерстью пса — голландскую овчарку.

— Иван, — сказал Алекс. — Это отныне твоя собака. Его зовут Грайф.

И мы вместе шагнули внутрь клетки.

Имея внушительные размеры, Грайф был на редкость спокойным псом. Он поднялся, сделал шаг навстречу и… лизнул мне руку! А потом с удовольствием, которое явно читалось на его большой морде, съел протянутый мною сыр. Нерез несколько минут я уже писал свое имя и номер телефона на табличке: Иван Гончаренко, 054641… Свершилось!

Эйфория сменилась счастливым удовлетворением, меня охватило какое-то радостное спокойствие. Говорят, то же самое испытывают альпинисты, покорив неприступную ранее горную вершину.

Забегая вперед, скажу, что через пару месяцев Грайф серьезно поранил лапу и больше не смог служить в Окец. Я получил другую собаку по кличке Талья. Конечно же, я пережил по этому поводу большое потрясение. Расстаться с другом, едва успев его обрести! Но в итоге я доволен, что у меня появилась Талья — мой лучший друг до конца службы.