Собачья работа. Книга 1. Философская игра (СИ)

— Хватит пялиться на своих Кардашьян! — притворно строго прикинула Воин Зари. Руки у неё были расцарапаны, на щеке ссадина — в целом Беллатрикс выглядела очень довольной. Она обожала сражаться.

— Чего? — не понял парень.

— В смысле, как там, Таргарьяна, — поправилась Белла. — Хотя он и правда очень симпатичный… — протянула она, присмотревшись к экрану. Гарри ответил на это недовольным взглядом. — Жаль, что магл. Но имя ужасно глупое, не запомнить.

— Конечно это псевдоним, — заметил аврор. — Его настоящее имя — Том Риддл.

— Намного проще, — кивнула Белла. — Бросай ты по нему убиваться, гад он был, алименты не платил!

— Я и не убиваюсь, это немного другое… Пошли спать.

Наверное, Гарри переборщил с просмотром записей, поскольку теперь концерт ему снился. Он был один в тёмном зале, единственным светом в котором был яркий луч софита, выхватывающий четырёх людей на подмостках. Вот к микрофону подошёл светловолосый мужчина в красно-золотой одежде, с такими же ярко-зелеными глазами, как у Гарри. Он улыбнулся и эта улыбка резала, как нож. В руках у него появилась электрогитара.

Он начал играть, и мелодия была столь безысходной, что, казалось, в мире ничего нет, кроме Азкабана и его дементоров.

…In a coat of gold or a coat of red,

a lion still has claws,

And mine are long and sharp, my lord,

as long and sharp as yours…*

Трое других также придвинулись ближе, среди них был ещё один мужчина и две женщины. У мужчины не было головы, а к обрубку шеи кто-то пришил волчью. Одна из женщин была обнажена и закована в цепи, а за спиной другой появилось что-то вроде дверного проёма, за которым было только небо, куда тут же с диким воплем выпал какой-то человек.

… But now the rains weep o’er his hall,

with no one there to hear.

Yes now the rains weep o’er his hall,

and not a soul to hear.**

У солиста же правая рука, как теперь видел, заканчивалась обрубком, отдельно от которого существовала заколдованная золотая кисть, перебирающая струны.

Наконец, безысходная мелодия закончилась, солист с выражением той же безысходности произнёс в микрофон что-то непонятное — «С Бродягой, Хвостом, Сохатым, а может быть, даже с Лунатиком, почем мне знать»… После чего развернулся и вышел в небесную дверь, куда за ним чуть погодя последовали и остальные, дверь исчезла, и свет от софита погас, так что Гарри оказался в полной темноте. Тут же он услышал справа от себя что-то вроде стука когтей по полу. Волшебной палочки Гарри нигде не было. Обернувшись, парень увидел два горящих красных глаза, которые тут же переместились левее и ближе. Существо издало что-то вроде глухого ворчания, сменившегося громким скрежетом, к которому тут же добавился вопль «Зааважу сволочь». Тут Гарри понял, что проснулся, а кричит Белла. В окно кто-то бился, издавая тот самый скрежет.

Машинально схватив палочку и скомандовав ” Люмос» Гарри увидел, что в окно бьётся всего лишь почтовая сова, а Белла уже открывает ей, ругаясь на то, что кто-то пишет в столь неурочное время.

С горем пополам забрав письмо и ещё раз пообещав жестоко убить отправителя, Беллатрикс кинула его Гарри, которому оно и было адресовано. И тут за окном раздался самый настоящий, достаточно близкий волчий вой.

— Надо же, неужели в деревню забрели! — удивилась Воин Зари, впрочем, судя по вою, зверь был всего один. — Кто этот гад? — осведомилась она, кивнув на злополучное письмо.

— Директор Хогвартса… — недоуменно ответил аврор. — Настаивает на встрече.

====== Глава 2. Директор, у которого много врагов ======

Лишь однажды пытался я школу поджечь,

Да учитель узнал, спички выбросил в печь.

© Пикник — Весна

У ворот Хогвартса Гарри встречал знакомый еще со времен собственной учебы Рональд Уизли, но в каком виде! Поттер был поражен — однокурсник поседел, волосы стояли дыбом, а глаз дергался.

— Привет, Рон! — поприветствовал он бывшего рыжего. — У меня назначена встреча с директором.

— Привет, Гарри, — обрадовался тот. — Я тебя провожу! Слышал, тебя поперли из Аврората?

А он-то уже забыл, за что рыжего не любили.

— Я отстранен до конца выяснения обстоятельств, — спокойно ответил аврор. — А что с твоими волосами?

— Это все проклятые дети виноваты! — пылко вскричал Рон. — Пикси, а не дети! Малолетние дементоры!

Всю дорогу до директорского кабинета он продолжал костерить студентов. Особенно часто он поминал каких-то «уродливую феминистку», «отвратительного мелкого гоблина» и «грязного оборванного носатого хама», судя по всему, лишенных даже зачатков уважения к педагогическому гению Рональда.