Собачья работа

Толхаев спорить не стал, но решил проверить свои сомнения. Пока пацаны Улюма вкупе с несколькими прокурорскими ребятишками и подрабатывавшими на Второй альянс ментами по результатам экспертизы искали злобных насильников, Григорий Васильевич проанализировал факты и приступил к отработке своей версии. Он вспомнил, что ныне покойный Гена не далее как во вторник появился на публике с залепленным пластырем ухом и на вопросы знакомых нехотя пояснил: попалась, мол, знойная девчонка и в пароксизме страсти откусила кусочек. В воскресенье Толхаев встречал Гену в «Парадизе» – это было часов в девять вечера, и ухо коммерческого директора было в полном порядке. В понедельник ресторан не работал. Можно было предположить, что сомнительный акт поедания уха страстной девчонкой произошел именно в воскресенье. Уцепившись за этот фактик, Григорий Васильевич нанес визит Валере Домашову и в непринужденной обстановке поинтересовался: а не было ли чего необычного в ресторане в воскресный вечер?

– А что именно вас интересует? – рассеянно уточнил метрдотель – он тяжело переживал случившееся, так как в ту злополучную среду намеревался явиться в ресторан пораньше, но проспал и таким образом случайно остался в живых.

– А что, было много необычного? – удивился Григорий Васильевич. – Тогда выкладывай по порядку. Начни с того, что тебе кажется самым необычным.

Оказалось, что необычного не было вовсе – просто мэтр не в духе и не в состоянии собраться с мыслями, вот и несет черт знает что. А было все как обычно – никаких отклонений.

– Женщины, – подсказал Григорий Васильевич. – Меня интересуют женщины, Валерий.

А, да-да, точно! Оказывается, в воскресенье была совершенно новая дама. Заказала столик рядом с тремя кругловскими, заказала вино по сто пятьдесят баксов за бутылку, сидела нормально, пила-ела… и вдруг пропала, сволочь. Да, часов в десять пропала – вышла и не вернулась.

– Кстати, Кулькин покойный ею интересовался, – вспомнил Валера. – Меня вызвал в операторскую, спросил – кто такая. Я доложил – имя, фамилия. Он Жеку распушил за то, что он не в курсе, кто такая. Я потом хотел доложить Кулькину, что у нас уход, а Жека сказал – не стоит, ему не до этого. Пусть, говорит, будет за наш счет – разобрались, мол…

Выяснилось также, что мэтр запомнил имя неплательщицы – Алиса Сергеева. Покинув рассеянного Валеру, чудом оставшегося в живых, Григорий Васильевич послал своего порученца Андрея Руренко навести справки о странной даме, склонной к исчезновениям, а сам навестил злосчастный «Парадиз».

Тыльная сторона ресторана не пострадала: был разрушен фасад, большой зал и вестибюль, который похоронила рухнувшая вниз терраса. Вскарабкавшись по обломкам на третий этаж, Григорий Васильевич зашел прямо с улицы в операторскую с потрескавшимися стенами и произвел беглый осмотр. Несмотря на обильную пыль и куски штукатурки, удалось обнаружить на ковролине несколько замытых темных пятен – по центру помещения.

– Значит, тебе ушко тут кусанули, – задумчиво пробормотал Григорий Васильевич, осматривая углы. – Интересно, интересно…

Рядом со столом, располагавшимся перед стеллажом с мониторами, Толхаев вновь обнаружил пятна.

– Месячные, что ли, у кого-то были? – поморщился Толхаев, вырезая кусок ковролина перочинным ножом, который он всегда таскал с собой. – Прямо как с зарезанной свиньи…

Дома Толхаева уже ожидал порученец Андрюха с исчерпывающей информацией об Алисе Сергеевой. Выяснилось, что в припадке творческой инициативы Андрюха смотался в БГУ и щелкнул «Полароидом» портрет Алисы, висевший в вестибюле университета на стенде «Наши преподаватели».

Вручив Андрюхе пакет с куском ковролина и пятьсот рублей на расходы, Толхаев приказал:

– Мотай в лабораторию – сдай на анализ. Потом – в горполиклинику, поройся там – может, найдешь анализ крови этой мм… Сергеевой этой. Потом – опять в лабораторию… Короче, меня интересует результат сравнительного анализа. Пошел…

Пробежав глазами листок с данными, Толхаев всмотрелся в фотографию, сделанную инициативным Андрюхой, и насторожился. Лицо дамы показалось ему смутно знакомым, хотя он мог поклясться, что ранее никогда с ней не встречался. Порывшись в памяти, Григорий Васильевич достал один из рекламных буклетов школы телохранителей «Абордаж» и положил рядом со снимком. Шикарная блондинка на развороте, в качестве телохранителя сопровождающая чего-то явно опасающегося коммерсанта, была как две капли воды похожа на Алису.

Только блондинка имела вид холеной офисной дамы, мастерскую укладку и какой-то непередаваемый словами лоск, а преподаватель БГУ в огромных черепаховых очках, с собранным в резинку «конским хвостом» была более похожа на подругу хиппи. И тем не менее это было одно лицо – ни капли сомнения.

Григорий Васильевич тут же звякнул по одному заветному телефону и попросил навести справки о персоне, его интересующей, – в частности, ему требовалось все, что касалось родственников. Спустя полчаса пришел ответ: да, есть сестра-близняшка, работала старшим инструктором в московской школе телохранителей «Абордаж»… Почему «работала»?