Собачья площадка

- Ольга Максимовна, я знаю, мои слова покажутся вам обидными, но, когда вы вошли сюда и начали говорить, я подумал, что нахожусь на другой планете. Возможно... Даже наверняка такое предложение еще месяц назад поставило бы меня в весьма сложное положение. Приятное, но сложное. Сегодня я говорю "нет" не потому, что вы мне безразличны. Отнюдь.

Вы умная женщина, и союз мог дать нам обоим ощущение внешней стабильности, но... Но поезд ушел по расписанию, а экстренную остановку машинист делать не будет. Инструкция. Не надо рвать стоп-кран. Лицо гостьи окаменело и пошло пятнами.

- Вокруг так много достойных людей. Конечно, они могут не обладать теми качествами, которые вы распознали во мне. И всё же. Говорят, время и работа лечат. Давайте мы сделаем вас не моим секретарем, а вице-президентом общества или первым заместителем? Окунетесь в работу. Я подумываю о селекции, скрещивании и другой работе. Не станем же мы только патрулировать...

- Вы... Вы - чудовище. Вы совсем не тот, за кого все вас считают. Не тонкий, не умный, не воспитанный, не... Вы - убийца. Обыкновенный убийца. Это вы вывели людей отомстить за боксера. Это все из-за вас! И это общество собачьей самообороны - собачье, а не человеческое. Пусть ничего нельзя доказать. Пусть. Но я в ваши грязные игры не играю. Нам с Тишей с вами не по пути. Я выхожу...

И она вышла в буквальном смысле слова. На удивление, с первой попытки открыла незнакомый замок, застучала каблуками по лестнице, потому не слышала угрозы в свой адрес, которую выкрикнул Иванов. Нет, она не пожалеет. Не пожалеет, и все тут. Подумаешь, мастиф...

Расправившись с шашелем и видя перед собой теперь неподвижный "роллс-ройс" или "крайслер" в виде темного чуть увеличившегося пятнышка, Ольга Максимовна подумала, что пора бы сделать ремонт. И тут в голову пришла совершенно дикая мысль. Собственно, подспудно она давно ее мусолила, но не захотела признаться. Все возвращалось к клеткам. Золотым, серебряным, железным...

Ольга Максимовна торопливо оделась в вечернее платье, натянула зачем-то ажурные перчатки без пальцев и, надев туфли на высоких каблуках, поспешила к лифту. По дороге заглянула в холодильник, взяла бутылку, варварски названную "Каплями Христа", а по-простому - кагора местного розлива. Она не помнила номера квартиры подполковника" и потому пришлось спуститься к почтовым ящикам. Ольга Максимовна знала, что для удобства почтальонам отставник наклеил на ящик куски первых страниц газет и журналов. Она спускалась, чтобы найти этот ящик и точно узнать номер.

Выйдя из лифта на первом этаже, она сразу закашлялась. Площадка была полна дыма. Что-то горело. Ольга Максимовна хотела крикнуть, но боялась открыть рот, тогда дым проник бы в легкие, а кто его знает, что сегодня может гореть. Вполне токсичное. Однако потом заметила - горят почтовые ящики. Это не так страшно, тем более пламени не видно. Она приблизилась и обнаружила, что горел именно ее ящик...

Ольга Максимовна опустилась на кафель и застонала.

Мстят. Как быстро. Стоило только сказать, что выходит из общества. Они боятся, как бы секретарь не разгласила их страшную тайну. Италия. Форменная Италия. "Спрут".

Ольга Максимовна сквозь дым и слезы разглядела номер квартиры и вернулась к лифту. Уже в кабине никак не могла сообразить, какому этажу соответствует номер на ящике. Цифры путались. Мысли путались. Жизнь наизнанку.

Лифт остановился, и она вдруг оробела. В девичестве так не было. Тем не менее женщина подошла к заветной двери и нажала на звонок. Он старомодно тренькнул и захлебнулся. Надо бы сменить, машинально отметила она про себя на будущее.

Семен Семенович как раз жарил яичницу: много лука, один помидор, взбитое с майонезом яйцо - скорее подобие омлета. Звонок заставил его вздрогнуть. На пол брякнулась долька помидора. Семен Семенович поднял ее с пола и, как нашкодивший подросток, торопливо сунул в рот. Только после этого двинулся открывать.

То, что увидел перед собой, заставило судорожно сократиться мышцы живота. В горле возник эффект кухонного крана.

- Xp-..пр...др...

- Ах, я вас умоляю...

Ольга Максимовна повалилась без сил в его испачканные готовкой пальцы.

- Меня подожгли, - вымолвила она, ощутив всем телом, что ее перенесли на диван "холостяцкая лежанка", с больной пружиной в области таза.

- Кто? Как? Когда?

- Душно...

Ольга Максимовна сама расстегнула пуговку.

Взору отставника открылся кусочек дорогого белья, купленного в Алжире на распродаже и теперь облегающего тело больше, чем в облипку, отчего складки тела для подполковника смотрелись еще красивее.

- Вина...

- У меня нет, - раздосадовался отставник, - я бросил.

- Там... В прихожей... Я принесла... Пока подполковник, тряся кладилом отвисших штанов, бегал за кагором, Ольга Максимовна осмотрелась: полировка заменить, штамповку хрусталя продать, кресла перетянуть... Она продумала бы больше, но тут явился Семен Семенович с хрустальным бокалом.

- А себе?

- Момент... Вообще-то у меня от вина живот болит, - услышала она из кухни; люстру-тарелку - на помойку...