Собачья площадка

Соломон Погер нервничал. Это он надоумил актив сделать председателем собрания Бубнова. Бывший военный. Собаку убили. Но главное — командир, значит, есть организаторские способности. Гражданские почему-то считают, если на погонах знаки различия и умеет ходить в строю, то и организаторский талант должен наличествовать. На самом же деле адвокат, по зрелом размышлении и основываясь на жизненном опыте, вдруг испугался. Одно дело — теория и совсем другое — практика. Кто знает, как по — ведет себя объединенный народ? Он ведь может не только противотанковые рвы рыть и войны выигрывать, он и шинки громит, автобусы переворачивает. Одними саперными лопатками сейчас не остановишь. Зимний же взяли… Короче, адвокат в последний момент струсил. Так всегда у нашей интеллигенции бывает — одно дело кухонный заговор или разработка требований восставших, в крайнем случае подпись под открытым письмом — на это тоже надо мужество иметь. Пробовали ведь договориться. И все равно Погер решил держаться в тени. В крайнем случае почетный председатель. Так и так выходило быть Бубнову Фунтом.

Теперь он ежеминутно подходил к окну кухни, выходящему на пустырь, и, рискуя вывалиться наружу, выглядывал. Десять минут назад туда направился подполковник. Пока в одиночестве. Внутри адвоката теплилась надежда на вечную неорганизованность и инертность масс. Последние выборы многие из дома игнорировали. Тогда можно были бы снова затаиться и переждать.

Между тем, отринув последние сомнения, подполковник направился прямиком к березкам, где стараниями местных пенсионеров был сооружен стол для игры в домино и уже томились в ожидании комплекта трое. Они приветствовали четвертого, как родного.

— Не, мужики, у нас здесь собрание будет. Так что попрошу покинуть место, — извинился Бубнов.

— Вот те на… Какое собрание? Ты этот стол ставил? Собрание.

— Давайте по-хорошему, я его арендую. И Семен Семенович выложил последний до пенсии полтинник. Это перевело конфликт в дипломатически-финансовую плоскость.

— Маловато будет.

— Сколько есть.

— А поприсутствовать можно?

— Думаю, можно. В конце концов, касается и вас, хотя собак не имеете. Разрешаю, — начал входить в роль председателя Бубнов.

— Брось, Леха, пошли в лавку. Это же собачники. Сколько раз в лифте на дерьмо наступал? Развели псарню, — сказал самый сердитый и поднялся. — Все равно дождь будет.

Доминошники ретировались, а Бубнов взглянул на небо. Действительно, за кольцевой автодорогой скапливалось нечто густо-фиолетовое. Это снимало всю ответственность, но проблемы не решало. И все-таки он ещё надеялся на дождь. Авось испугает.

Погер тоже посмотрел на небо и облегченно вздохнул. Он не привык работать с массами. Адвокаты — народ штучный, и интересы даже группы лиц защищать приходится не часто. Пускай думские кочевряжатся от лица народа, у нас кто только от его лица не кочевряжился.

Ольга Максимовна зашла к соседке, и они, взяв эрделя, покинули подъезд.

— Как думаете, выйдет у нас что-нибудь? — спросила хозяйка эрделя.

Ольга Максимовна пожала плечами:

— Если бы у руля встал Погер, возможно.

— Но это же полковник!

— Подполковник. Боюсь, слишком прямолинеен. Как бы чего не вышло. Впрочем, наш народ соскучился по твердой руке. Лишь бы не начал про своих Бокоруков теории воздвигать.

Из подъездов потянулись люди. Где сработал телефон, а кто предупрежден непосредственно — они стекались к доминошному столу. За ним восседал Бубнов и записывал в толстую тетрадь краткие сведения о породах, владельцах и прочее и прочее.

— Давайте, Ольга Максимовна, помогайте, ведите протокол, у меня уже пальцы свело. Народ прибывал.

— Никого не испугал, — радостно потирая руки, освободился от писарской работы Бубнов.

— Кто? — не поняла Ольга Максимовна.

— Дождь, кто…

А народ все прибывал и прибывал. Все, кого обошел Погер, пришли точно, но появились и новые лица. Сардор явился в сопровождении супруги. Все или почти все вывели сюда своих питомцев. И сейчас среди животных и людей шло обоюдное знакомство. Раньше держались до определенной степени обособленно. Некоторые вообще не знали друг друга даже в лицо, ибо работали в разное время. Проще домохозяйкам. Но таких в доме оказалось мало — не престижный, без консьержки, блочный.

И все-таки незримый барьер разделял владельцев крупных собак от прочей декоративно-комнатной мелюзги. Известно же, маленькая собачка и в старости щенок. Хозяева тяжеловесов типа московской сторожевой, кавказцев и восточноевропейцев, догов и ньюфаундлендов создали собственную коалицию. Несколько в сторонке стояли бойцовые. Короткошерстные хранили степенное молчание. Многие, особенно из породистых и клубных, восприняли столпотворение как должное. Удивлялись, правда, что нет разметки, а доминошный стол мало напоминал стол жюри. И не было музыки…

Зато мелочи — раздолье.

Что-то не поделили между собой две дворянки.

— Пришло почти столько, сколько мы и предполагали, — сообщил, радостно потирая руки, Бубнов Ольге Максимовне.