Собачье сердце

Все его попытки наладить контакт с окружающими оказывались неудачными.

Огромных размеров пса пугались, кто-то даже называл «свирепым ротваком». От ротвейлера, по мнению одного из сотрудников, он отличался лишь наличием длинного, некупированного хвоста.

– Не проблема, можно и отрубить! У нас в деревне всегда так делают.

Быть может, угроза лишиться части позвоночника и побудила пса окончательно покинуть новый «дом».

Однажды среди ночи она внезапно очнулась ото сна: совсем маленький Кандибобер плакал, скулил, просил помощи. Сердце защемило от предчувствия несчастья… Утром, поговорив с хозяевами, узнала горькую правду: Цыган все это время жил на цепи, а несколько дней назад убежал…

Где искать – неизвестно. Он мог уйти далеко в любом направлении, Москва-то большая…

Пёс блуждал по городу уже вторую неделю, тщетно пытаясь в лабиринте московских улиц найти дорогу к самому любимому человеку на свете.

Зима в том году выдалась снежной, метельной. Мороз заставлял поджимать лапы, спать приходилось недолго, урывками: голодные собаки в такую погоду быстро замерзают насмерть. Но усталость всё же брала своё, наваливалась тяжёлая дрёма, и тогда ему грезились мягкие облака-подушки, а мерцающие звезды убаюкивали сладкой колыбельной.

– Не спи, пискля! Замерзнешь! – Знакомое карканье заставило очнуться.

– Почему ты здесь, вдали от дома, если обязан быть рядом с ней?! – ущипнула его ворона, чтобы окончательно разбудить. – Разве не это было поручено тебе Небесами?

– Я заблудился. – Пёс зевнул, потянулся. – Быть может, важной птице известно, как добраться до её дома?

Ворона тяжко вздохнула, вспорхнула, покружила в небе, каркнула:

– За мной, пискля!

Мелькают дворы, светофоры, переходы, улицы – сквозь метель и вьюгу бежит четвероногий друг навстречу счастью. Знакомый воздух, запахи, звуки… знакомый район, улица – и вот уже дом вдали виднеется…

Пёс резко останавливается, замирает, нюхает воздух и – стремглав летит вперед!

Она не теряла надежды найти Кандибобера: в Интернете поместила объявления – вдруг кто встретит её потерявшегося подопечного, уповая на чудо, описывала приметы местным собачникам и постоянно всматривалась – не мелькнет ли где знакомый силуэт!

Потерянно трудилась по хозяйству – магазины, прачечная, ремонт обуви… В мыслях же было одно: не попал ли пёс под машину, не повстречался ли с живодером? Господи! Упаси его от встречи с человеческой жестокостью!

– Женщина! – остановила её встречная бабуля. – У вас туфли из сумки выпали! Смотрите, собака ваша подобрала, несет от самой мастерской!

«Мои собаки дома!» – чуть было не сорвалось с её с губ, но тут она увидела Цыгана! Из пасти пса торчали летние босоножки, в приветствии вертелся хвост, а морда, выражавшая неземное блаженство, светилась от счастья! Он давно уже шел за ней следом!

– Милый мой! – обняла она собаку. – Как же ты сумел разыскать меня, преодолев восемнадцать километров в этом суетливом, шумном городе?! Прости меня, мой друг, никому я тебя больше не отдам!

Пёс прижался к её ногам своим большим, тяжелым телом, уткнулся подбородком в ладони, устало и облегченно закрыл глаза…

С тех пор прошло три года. Марик (несчастливое имя Цыган было решено изменить) в их общем доме стал главным охранником и телохранителем. Он окреп, возмужал и своим видом в железном наморднике, ошейнике с заклепками напоминал чем-то боевых собак легионеров Древнего Рима. Будучи когда-то бездомным, пёс приобрел богатый жизненный опыт, и теперь его природное добродушие на всех не распространялось.

Людей добрых, открытых он принимал приветливо, доверчиво, злобных и жестоких чувствовал издалека, предупреждая хозяйку тихим рычанием. Удивительно, но агрессивность у потенциально опасных людей, как правило, сочеталась с трусостью – Марик прекрасно чувствовал выделяемый адреналин, замечал и неприязненные взгляды. Очевидно, вид преданного человеку животного вызывал у них комплекс неполноценности на почве осознания собственной неспособности проявлять свойственные собакам моральные качества – преданность, верность, немеркантильную любовь, храбрость и готовность защищать хозяина до конца, несмотря на угрозу собственной жизни.

– Развели псин, гадят везде, на людей бросаются, грызут, твари! Убери собаку! – привязалась к ним однажды визжащая, психически неуравновешенная особь мужского пола в попытке спровоцировать скандал.

– Куда убрать? В карман? Правила выгула не нарушаем – гуляем на поводке, в наморднике. Какие претензии?

– Когда пристрелю тебя и пса, тогда и узнаешь о моих претензиях! – шипел он злобно вслед.

Подобные угрозы в нашей обыденной жизни давно уже не редкость. Люди перестали воспринимать их всерьез, а зря: приходит время – и маниакальные идеи психопатов находят своё воплощение…

В тот день на прогулку они вышли поздно. Было безлюдно, тихо и тепло. Весна вступала в свои права – пахло распускающимися листьями, в кустах щебетали, заливались соловьи.