Собачье дело

— А что еще со мной можно сделать? Похоже, что я неизлечим. Еще до… до моей смерти там… это все повторяется. Некоторые существуют только для того, чтобы втравливать других в неприятности. Никогда себе этого не прощу, — прошептал стажер и закрыл лицо руками.

«Ну, может, он сейчас поревет, пошмыгает и успокоится», — с надеждой подумал Рон. Однако никаких признаков приближающихся рыданий не наблюдалось. Алан сидел неподвижно, забившись в свою раковину, и Нокс испытал просто умопомрачительное облегчение, когда в кабинете наконец нарисовался Грелль. По крайней мере, не придется находиться наедине с этой статуей отчаяния.

— Ооо, — тут же заметил наставник, включая чайник, — у кого это глаза на мокром месте?

Рон стиснул зубы. Нет, Сатклифф безнадежен.

— Шеф, вот только не заводи его снова!

— А почему нет? В чем дело? Я тоже хочу послушать. Что там у нас? Муки совести? Моральные терзания? Монолог в стиле Офелии? Ммм?

— Он хочет, чтобы его развоплотили, — ябеднически прошипел Рон. Грелль с силой отвел руки Алана от его же лица и скептически изучил бледный лик стажера, влажные ресницы и прикушенную губу.

— Ну ладно. Перед тем, как он напишет прощальную записку, хочу ему сообщить, что Эрика заштопали и сейчас он мирно спит в соседней с Уилли палате. Ему передать что-нибудь от тебя, когда он проснется? Или ты так, сам скажешь?

— Я к нему не пойду! — в ужасе дернулся Алан.

— Почему это?

— Я… мне… он из-за меня… разве он захочет меня видеть?

Грелль выпустил руки Хамфриза и чуть склонил голову набок. Потом хмыкнул и нырнул в шкаф, где хранил бесконечное количество мешочков и коробочек с всяческими травяными сборами. Рон искренне не понимал, как можно пить отвар из залитого кипятком веника, когда есть отличный кофе, но, говорят, некоторых это успокаивает. При греллевском характере, в принципе, самое то. Взяв чашку, Сатклифф принялся бросать в нее какие-то сушеные корешки и травки.

— В общем-то, Аланчик, если тебе так уж хочется посамобичеваться, я могу сводить тебя к Уилли. Он всегда с удовольствием удовлетворяет такие пожелания, — от тона, которым это было сказано, бросило в краску даже Рональда. — А потом, если ты еще будешь в состоянии держаться на ногах, я отведу тебя к Эрику. Он хотел тебя видеть и, кстати, велел накормить тебя, даже если ты будешь сопротивляться.

Хамфриз вздрогнул, и в глазах его наконец проступило что-то осмысленное. Грелль залил травяную смесь горячей водой и сунул чашку стажеру.

— Что это? — спросил Алан, подозрительно покосившись в кружку.

— Корень валерианы, хмель, мята и цветы кенафа. Успокаивает.

Алан осторожно глотнул. Вроде бы ничего… На вкус, как выпаренное сено, но зато пахнет приятно. Грелль, заварив себе смесь из листьев тмина и боярышника, уселся на стол и уставился на Алана таким взглядом, что Рону стало как-то не по себе. Все же Хамфриз не в том состоянии, чтобы… еще расколотит кружку о голову наставника, а голова у Грелля и так не самое сильное место…

— Ах, Аланчик, — в умилении промурлыкал этот больной на голову шизофреник, — какие у тебя маленькие ручки!

Стажер чуть не захлебнулся отваром.

— И вообще ты такой трогательный, как куколка, так и хочется тебя затискать! Когда ты уже наконец скажешь Эрику…

— Ты сказал Спирсу, что на Слингби напали гончие? — торопливо вклинился Рон, заметив, что на лице Алана появился не только здоровый румянец, но и выражение тихой злости. Зато Грелль привел его в сознание прямо-таки в рекордный срок.

— Сказал, — недовольно отвечал Грелль. — Ммм, Алан, лучше в самом деле не попадайся ему на глаза. Может укусить.

— Они будут с ними что-нибудь делать? — спросил Алан. — Ну, с собаками, я имею в виду. Кстати, зачем их вообще тут держат?

— Экономят на охране, — пожал плечами Рон. — Я этого не застал, но, говорят, раньше свора была из пятидесяти голов. Охраняла Департамент.

— Раньше, Аланчик, сюда частенько наведывались создания из нижнего мира, — Грелль растянулся на диване. — Тогда это было оправдано, а у Старка было два помощника. Но потом эти войны как-то сошли на нет, а свора осталась…

Алан тяжело вздохнул.

— Только со мной такое могло случиться, — пробормотал он. — Я здесь двадцать третий день и уже…

Сатклифф поставил кружку на пол и сощурился на юного жнеца, принявшись полировать ногти бархатной тряпочкой.

— Прости, Аланчик, ты все же не центр Вселенной, как бы тебе того не хотелось. Адские гончие — это просто тупые хищные твари. И сейчас они дьявольски голодны. Уж поверь, ни один хищник не станет сидеть около совершенно невкусных кос и ждать милостей от природы, когда у него в желудке бурчит. Кроме того, Эрик отправился за косами отнюдь не сразу, а после визита к Уилли. За столько времени они бы давно уже ушли на поиски более калорийной пищи, чем роннина газонокосилка.

Алан воззрился на красного жнеца широко раскрытыми глазами, хотя куда уж больше…

— И что же это значит? — спросил Нокс.

— Это значит, что милых песиков кто-то натравливает. Ах, как бы нам узнать, кто же это, — томно промурлыкал Грелль. — И кого же из вас они там ждали…

* * *