Соавторы

- Правильно, - согласилась Настя, - ты не альфонс, ты просто дурак, да еще с патриархальными замашками. Какая разница, кто в семье больше зарабатывает? Что от этого меняется? Ты что, претендуешь на то, чтобы быть главой семьи, всех содержать и на этом основании принимать все решения? Артист Баталов в роли Гоши, да?

- Да на фиг мне это надо, - Юра испуганно замахал руками, - я этих решений на работе так напринимаюсь, что дома уже хочу покоя и безответственности. Пусть меня никто не трогает и ничего от меня не требует.

Пусть только дадут миску горячей похлебки, чистую постель и душевное тепло. И еще хорошо бы, чтобы меня любили. И чтобы не орали по пять раз в день. А больше мне ничего не нужно.

- Ну так ты все это и получишь. Чего ты дергаешься, Юрик? Ты, кстати, не забывай о том, что Ира любит тебя - сыщика, и совершенно неизвестно, будет ли она так же к тебе относиться, если ты станешь работать в охранной структуре или в службе безопасности. Так что, если надумаешь менять работу, ты сильно рискуешь.

- Да ну тебя, - Коротков наконец улыбнулся, напряжение ушло, и глаза снова стали такими, какими Настя привыкла их видеть, - вечно ты меня запугиваешь. С чем пришла?

- Три плана, два отчета. Прочитай, поставь визу, и я пойду к себе, Чеботаев должен вот-вот подойти. Втравил ты меня…

- Это ты про убийство беременной жены предпринимателя?

Юра быстро просматривал подготовленные Настей документы и не увидел, что она молча кивнула.

- И что там не так?

- Все так, Юрик, и не так одновременно. Если там все просто, как казалось и продолжает казаться, то совершенно непонятно, с какой радости мы это дело держим на контроле. Округ прекрасно справился бы и без нас. А если там есть скрытые моменты, то опять же совершенно непонятно, как мы вдвоем с Чеботаевым сможем с ними справиться. И даже не вдвоем, а он один, а я так, на подхвате: вроде немножко умные советы даю, немножко делаю что-то за него, и при этом у меня есть основное место службы, где я тоже должна в полную силу работать. Сложные преступления так не раскрывают, Юра, ты сам знаешь. А простые не держат на контроле.

В общем, не нравится мне все это.

- Ася, мы с тобой погоны носим именно для того, чтобы начальство имело право не спрашивать нас, нравится нам или нет, - он по-прежнему не поднимал головы от бумаг. - Вот этот пункт плана мне не нравится.

Коротков поставил на полях галочку карандашом и протянул Насте план. Она фыркнула и расхохоталась.

- Не нравится? А как же погоны? - съехидничала Настя.

- А я начальство, - тут же отпарировал он. - Имею право. Вот посмотри…

Он принялся вслух обсуждать план работы по раскрытию одного из убийств, и уже через пару минут для Насти стало очевидным, что Юра абсолютно прав, а сама она написала явную глупость. Господи, и о чем она думала, когда составляла документ? Ведь ясно же, совершенно ясно, что делать то, что она написала, бессмысленно, это ни к чему не приведет, время и силы будут потрачены впустую, и вообще этот пункт плана не работает ни на одну из выдвинутых версий. Что же это с ней?

Стареет, глупеет, теряет нюх, совершает ошибки? Или утрачивает интерес к работе, теряет азарт и тоже совершает ошибки, но уже не от глупости, а от скуки? Но какова бы ни была причина, результат один: она работает хуже, чем раньше, и лучше работать она уже не сумеет. Период подъема закончился, начался спад, и с этим уже ничего не поделаешь.

- Эй, - Коротков встревоженно уставился на нее. - Ты чего, ревешь, что ли?

Она помотала головой, судорожно сглатывая слезы.

- Ну как же нет, когда да. Из-за чего? Из-за того, что я в твоем плане один пункт поправил?

- Раньше ты никогда меня не поправлял, - срывающимся голосом выдавила Настя. - А теперь… Сначала экзамен, теперь вот это… Прямо на глазах глупею, да?

- Ну, мать, ты даешь! Я от возмущения чуть дар речи не потерял!

Юра с досадой швырнул на стол карандаш, захлопнул дверцу открытого сейфа, которая мешала ему встать, и подошел к Насте, которая, опустив голову, пальцами вытирала льющиеся по щекам слезы.

- Тебя что, вообще критиковать нельзя, что ли? Тоже мне, девочка-отличница выискалась. Ты мне покажи хоть одного человека, который не сделал за всю жизнь ни единой ошибки.

- Юр, я все понимаю, я и раньше ошибалась, но знаешь, пока я чувствовала себя молодой, мне как-то казалось, что я имею право на ошибки, потому что еще мало работаю, у меня недостаточно опыта, у меня еще все впереди. А когда я поняла, что впереди у меня ничего нет, что мне уже сорок три и через два года мне придется уходить на пенсию, то… Ну, в общем, если тебе идти на пенсию, то ты, стало быть, работаешь уже давно, и времени набраться опыта и всему научиться у тебя было навалом, и если ты все еще совершаешь ошибки, то уже не потому, что ты не успел научиться, а от глупости. Вот.

- Да что ж ты себя хоронишь-то в сорок три года?!

Ты на меня посмотри, мне уж полтинник скоро, а я на молодой бабе женюсь и не боюсь ничего, ни импотенции, ни простатита, ни того, что у меня рога могут вырасти.