Соавторы

Вот так, Анастасия Павловна. Состоятельные предприниматели, из которых каждый третий замаран причастностью к криминалу, проявляют благородство и душевную чуткость и с пониманием относятся к финансовым трудностям милиционеров. У уголовного розыска нет потребного количества служебного транспорта, а у сыщиков нет денег на то, чтобы иметь собственный автомобиль. Ладно уж, так и быть, свидетель сам готов приехать из роскошного загородного особняка в шумный суетливый город и выполнить свой гражданский долг, давая показания в перерыве между массажем и косметической процедурой. Или бросить подачку в виде бесплатного обеда, подкормить голодающего. Что уж с вами, нищими ментами, поделаешь…

Настя так остро почувствовала унижение, что даже удивилась. Ведь не в первый же раз! С чего бы ей так бурно реагировать на самую обычную ситуацию? Это до девяностого года к милиции и особенно к уголовному розыску относились с уважением и благоговейным трепетом, а теперь на протяжении уже больше десяти лет об них только ленивый ноги не вытер. Давно пора было ей привыкнуть к той снисходительной небрежности, с какой обращались с работниками милиции "новые русские", да она и привыкла, только вот в последнее время все наработанные навыки психологической защиты дали сбой.

До трех часов Настя добросовестно занималась текущими делами, которых накопилось ой как немало, и за пятнадцать минут до оговоренного времени подошла к памятнику Высоцкого на бульваре. От обеда в обществе Норы Уразовой она отказалась и место встречи выбрала удобное для себя лично, поближе к месту работы. Если госпожа супруга ресторатора боится холода и сырости и откажется разговаривать, сидя на скамейке, можно поговорить с ней в машине, а нет - так выпить кофе в каком-нибудь недорогом заведении, их тут полно. В этом случае Настя сама за себя заплатит и сумеет избежать еще одного унижения.

Без пяти три на углу бульвара и Петровки остановился белый "Мерседес". Открылась правая передняя дверь, вышел немелких габаритов охранник, огляделся, потом помог выйти сидящей сзади женщине в просторной, отороченной мехом накидке из тончайшей лайки. Пока Уразова в сопровождении телохранителя переходила проезжую часть и шла мимо памятника к скамейке, Настя открыто рассматривала ее. Нурия Салахетдиновна оказалась женщиной очень красивой и очень полной, и Настя, наблюдая за ней, почему-то прикидывала, чего в ней больше, толщины фигуры или красоты лица, и сама же сердилась на себя за эти глупые мысли.

- Здравствуйте, - голос у живой Уразовой был таким же мелодичным, как и по телефону, но еще более звучным и насыщенным. - Вы Анастасия Павловна?

- Да. А вы - Нурия Салахетдиновна? Или вам удобнее, чтобы я называла вас Норой Сергеевной?

- Можно просто Норой, - беззаботно улыбнулась Уразова, - я же намного младше вас.

Так, еще один укол, еще одно напоминание о возрасте. О старости… Да ну же, Каменская, возьми себя в руки, Уразова вовсе не собиралась наносить тебе болезненные уколы, она не хотела быть бестактной и акцентировать внимание на том, что тебе неприятно, хотя бы потому, что понятия не имеет о твоих проблемах и о том, что тебе это неприятно. Она просто дала понять, что ты можешь обращаться к ней запросто, без церемоний. Она пытается помочь тебе, дуре закомплексованной, и сократить дистанцию, чтобы тебе же самой легче было с ней общаться. Что в этом плохого?

Ничего. А если это хитрый ход? Если она располагает тебя к себе, чтобы усыпить твою бдительность, потому что причастив к убийству? Как? Каким боком? Неизвестно. Но это тоже надо проверять…

- Вы хотите спросить меня о Леночке? Я так понимаю, Егор все-таки добился, чтобы ее убийством занимались на Петровке?

- Ну… в целом да, вы правы. Дело поставлено у нас на контроль. Расскажите мне о вашей подруге.

- Я уже говорила, Егор позвонил мне в субботу в одиннадцатом часу вечера и спросил, не у нас ли Лена…

- Это я знаю, - мягко прервала ее Настя. - Ваши показания я читала. Вы мне о самой Елене расскажите.

Какая она была, какой характер, какие привычки, какие вкусы. Вы давно с ней знакомы?

- С июля. Егор привез ее к нам, представил как свою невесту, сказал, что они ждут ребенка и что в августе у них свадьба. Одну минутку. Сайпулла, - обратилась Уразова к охраннику, непробиваемой стеной стоящему рядом, - посиди на соседней скамейке.

Тот молча кивнул и отошел.

- Строгая у вас охрана, - с улыбкой заметила Настя.

- Да ну, - Нора пренебрежительно наморщила изящный носик, - фантики.

- Не поняла…

- Я говорю - фантики это все. Охрана-шмохрана.

Кому я нужна? Кто будет меня похищать? Кому надо нападать на меня, если я все время дома сижу или езжу с водителем? Таких, как я, грабить бессмысленно.

- Почему? - удивилась Настя.

- А вы не понимаете? - В голосе Норы проступило легкое раздражение, совсем незаметное, но Настя его уловила. - У меня в сумке никогда нет денег, только мелочь, которая серьезного грабителя не заинтересует.

Алик мне крупные суммы в руки не дает.

- Почему? - Настя удивилась еще сильнее. - Он боится, что вы все промотаете?