Соавторы

Он и Глафиру заразил своими мыслями, и хотя старуха считала, что он сам во многом виноват, но подозрения его разделяла в полной мере. Богданов распорядился убрать из квартиры все телефонные аппараты, оставить только один - в прихожей, и всегда держать двери комнат открытыми, чтобы он мог видеть, где что происходит, и слышать все разговоры. Он, по сути, и Глафире не доверял, потому что знал, что она, нянчившая и Илюшу, и Ладу, может не совладать со своими чувствами и пойти у них на поводу, если они задумают как-то облапошить отца. Он сторонился Григория, который на склоне лет стремился восстановить отношения с братом: ведь немного им осталось на этом свете пробыть, и старики должны держаться друг друга Он прекратил общаться с сыном, несмотря на все его попытки сблизиться. Все хотят наследства. Все хотят денег. Вот и лезут со своей любовью и дружбой к Богданову, притворяются, актерствуют. Но не на такого напали. Никто ничего не получит!

Примерно год назад ему пришло в голову, что брат, сын, дочь и бывшие жены могут сплести заговор против него. Что-нибудь эдакое, что позволит им добиться своего и завладеть деньгами. Кроме того, он хочет знать наконец, есть у него родные дети или нет. И тогда он позвонил Любиной сестре Валентине. Он хотел знать о каждом шаге своих родственников. И хотел, чтобы Валентина выпытала у Любы и Зои, с которой была хорошо знакома, правду об отцах их детей. Он предложил хорошие деньги, и Валентина легко согласилась. Звонить в квартиру Глеба Борисовича по городскому телефону ей было запрещено, трубку могла взять Глафира, которая голос Валентины может узнать. Хоть Глафира Митрофановна и разделяла подозрения и опасения Глебушки, но признаваться в том, что он оплачивает слежку за родственниками, ему было совестно. Не к лицу известному писателю такое поведение.

В тот день, когда Валентина нарушила запрет и вызвала Богданова на срочную встречу, она собиралась сообщить ему, что у Лады завелся молодой человек с подозрительными связями, который очень интересовался благосостоянием ее отца, передала фотографии нового претендента на наследство и письменный отчет о его визите в дом к Любови и Ладе Богдановым…

***

- Вот такая, Настя Пална, история, - закончил Сережа Зарубин. - Жалко мужика. Сам себе жизнь испоганил. Но ответа на главный вопрос мы с тобой так и не получили. У кого материалы-то? Я, честно говоря, так надеялся на эту Валентину, думал, окажется, что она передавала их порциями Богданову, а оно вон как обернулось… Опять пустышку вытянули.

Они сидели дома у Насти, Зарубин приехал после затянувшихся поминок в двенадцатом часу ночи. Чистяков тоже был здесь и с интересом слушал Сережин рассказ.

- Ну и муторная же у вас работа, - сочувственно заметил он. - Ковыряетесь, ковыряетесь, копаетесь в чужих жизнях, в каких-то списках, вон Аська все глаза себе сломала, то в бумажки смотрит, то в компьютер, из-под себя выпрыгиваете, а толку - ноль. Вас прямо слушать больно. А где красивости, как в кино? Погони, перестрелки, внезапные озарения? Сплошная серость - Не скажи, - возмущенно возразила Настя. - А убийство Славчиковой как мы с Сережкой размотали? Суток не прошло, а преступники задержаны. У нас тоже праздники бывают.

Зарубин уехал домой, а она достала принесенные с работы списки женщин, посещавших гинекологов в консультации, и разложила их на кухонном столе.

- Ты иди спать, Лешенька, а я еще поковыряюсь в бумажках.

- Давай помогу, - предложил Алексей. - А то ты с устатку ошибок наваляешь.

- Давай, - с готовностью согласилась она.

К двум часам ночи у нее от постоянно произносимых вслух имен и фамилий сел голос, а от букв и цифр начали слезиться глаза, а на зрачки все время наползала какая-то пленка, которую Настя пыталась сморгнуть.

- Может, оставим на утро? - спросил Чистяков. - Ты уже выдохлась.

Настя сняла очки, потерла пальцами покрасневшие глаза.

- Да ладно, Леш, чуть-чуть осталось, давай уж доделаем. Сейчас покурю, десять минут передохнем - и вперед.

- Как скажешь, - вздохнул он. - Мне-то завтра вставать не надо, я на работу не поеду. А вот ты как проснешься?

- Проснусь как-нибудь, - ответила она, весьма слабо представляя себе, как будет чувствовать себя в семь утра, когда прозвенит будильник. Наверное, как использованная половая тряпка. И глаза будут такие красные, что можно прятаться в помидорах, никто не найдет. И голос будет сиплым и скрипучим.

Ну и ладно. Она не кинозвезда и не оперная дива, ей лицом и голосом не торговать. Зато работа будет сделана, и можно двигаться дальше, даже если результата у этой работы не окажется никакого.

Без четверти три она нашла то, что искала. Ольга Витрук, посещала консультацию три раза в течение месяца. Эту фамилию она слышала совсем недавно. Только вот где?

- Леш, мне нужен последний рывок. Последнее интеллектуальное усилие. Что бы мне такое сделать, чтобы мозги запустить?

- Хочешь, я тебя поколочу? - предложил Леша.

- В каком смысле? - опешила Настя.

- В самом прямом. Я тебя побью. По голове. По затылку или по темечку. Хочешь?

Он сладко зевнул и потянулся.