Соавторы

Суп просто скис, это бывает у каждой хозяйки. Но Глафира-то кричала, что хотели отравить, а Богданов только ее затыкал, понимаешь? Не удивлялся, не спрашивал, кто да почему, а велел ей замолчать. То есть основания беспокоиться у них были. Наш Глеб Борисович влез в какие-то темные дела, и меня это не волновало бы, если бы не было угрозы для нас с Васей. А она есть. Кто-то хочет свести с Глебом счеты, но пострадать при этом может и Вася, и я. Значит, в конечном итоге, - и ты, и дети. Меня это, как ты догадываешься, не устраивает.

- Почему твой Богданов не хочет обращаться в милицию? - спросил Славчиков.

- Откуда я знаю? Не хочет категорически, и все.

- Тогда обратись ты сама. Василий прав, стекла - ерунда, а вот муляж бомбы оставлять просто так нельзя.

- Я не могу, Володенька. Ты пойми, Богданов против милиции. И если я пойду ему наперекор, мы рассоримся насмерть. А как же проект?

- Да и черт с ним! - в сердцах бросил Владимир Иванович. - Жизнь дороже.

- А деньги, Володя? - тихо спросила Катерина. - Книги Василия Богуславского - лидеры продаж, и если меня выкинут из проекта, я нигде больше не смогу столько заработать. Ты же помнишь, сколько мне платили, когда я писала одна. А сейчас будут платить еще меньше, потому что спрос на то, что я умею делать, стал ниже. Для меня важно сохранить и проект, и свое участие в нем. А если с Глебом что-нибудь случится, то проект сойдет на ноль, потому что писать так, как он, не умеет больше никто, и кого бы ни взяли вместо Богданова, книги уже будут не такими, хуже, слабее. И продажи постепенно упадут.

- Ну хорошо, если в милицию обращаться нельзя, то что можно сделать? Что ты предлагаешь?

- Я хочу, чтобы за это взялся толковый человек и все выяснил. Может быть, там и нет ничего серьезного, и никто Богданову не угрожает, стекла побил неудачливый воришка, а муляж - просто глупая шутка, злая. Мало ли какие недоброжелатели могут быть у Глеба Но тогда я по крайней мере буду знать, что ни для Васи, ни для меня нет никакой опасности. И успокоюсь.

- А если опасность есть?

Владимир Иванович разволновался не на шутку. Одно дело не любить жену и избегать общения с ней, и совсем другое - допустить, что она может погибнуть. Нет, нет и нет!

- Катя, по-моему, ты валяешь дурака, - строго произнес он. - Надо не толкового человека искать, а идти в милицию и писать заявление.

- О чем?

- О том, что… Да, ты права, - грустно усмехнулся Славчиков, - юридические нормы у нас чудо как хороши. Тебя не признают потерпевшей, ведь сумка с муляжом была адресована конкретно Богданову. А он заявлять отказывается. Но Васька-то каков молодец, а? - оживился он - Не побоялся сумку открыть, в коробку залезть! Молодец!

- Молодец, - согласилась Катерина. - Я тоже от него такого мужества не ожидала. Так как, Володенька?

Ты сможешь мне помочь? Ты же столько лет общаешься с милиционерами, наверняка у тебя есть на примете грамотные оперативники или следователи, которые смогли бы в этом разобраться.

- На примете есть, - кивнул он, - только уговорить их будет непросто.

- За деньги, - уточнила жена. - Не за просто так.

И еще я хотела бы, если возможно, чтобы это была женщина.

- Женщина? - изумился он. - Почему?

- Потому, - весьма аргументирование ответила Катерина. - С мужчиной мне будет трудно. Дело такое… скользкое, деликатное, не совсем понятное, и ощущения у меня смутные, фактов мало, эмоций и подозрений много. Мужчина не поймет меня так хорошо, как женщина.

- С чего ты взяла?

- Ну… вот ты же меня не понял, - слегка улыбнулась она.

Владимир Иванович нахмурился. Где-то он уже слышал эти слова, или не эти, но похожие, с таким же смыслом. Совсем недавно слышал, недели две-три назад…

Может, это сама Катерина и говорила? Нет, не Катерина.

Тогда кто же? Ах да, эта женщина с Петровки, которая сдавала экзамен Как раз тогда Славчиков сидел в комиссии вместе с первым мужем Катерины, разозлился, утратил здравый смысл, вступил с ним в никому не нужную полемику, чуть было не настоял, чтобы той женщине поставили "неудовлетворительно", хотя отвечала она более чем прилично, и этот подонок, Катин бывший супруг, вообще считал, что нужно ставить "отлично", а он, Славчиков, упирался просто назло ему. И кто-то из членов комиссии, помнится, говорил, что она дочь.. Чья же она дочь, господи ты боже мой? Вылетело из головы. Вспомнить бы, кто именно это говорил, можно было бы позвонить ему и спросить… Кажется, Городецкий. Нет, не Городецкий, а Яковлев. Точно, Яковлев из Московского университета МВД. Кажется, он даже упоминал, что отец той женщины работает вместе с ним, но на другой кафедре.

- Во-первых, я не согласен с тем, что я тебя не понял, - сердито ответил жене Владимир Иванович. - Я все прекрасно понял.

- Но не сразу, - заметила Катерина. - А во-вторых?

- Во-вторых, я попробую тебе помочь. Мне нужно сделать несколько звонков. Но я ничего не гарантирую, - предупредил он.