Со второй попытки

— Это нелегко… но я расскажу все, потому что доверяю вам… Я расскажу вам, почему бесполезно расследовать это дело дальше. На это может быть только одна причина, — у нее вырвалось рыдание, но она прижала руку ко рту, чтобы заглушить его, — та заметка в газете не была клеветой, в ней говорилась правда. — До меня не сразу дошел смысл сказанного ею. Наконец я понял. Великий боже! — мысленно сказал я и сосчитал до десяти. Да, жизнь полна неожиданностей! — Я взглянул на нее. Казалось, она еще больше побледнела и так сжала руки, что побелели суставы.

— Что, во имя святого, вы хотите этим сказать? — почти закричал я.

Дениза начала говорить. Она рассказывала мне все каким-то монотонным, безжизненным голосом, не отрывая глаз от пола.

— Когда я начала помогать матери принимать и развлекать американских офицеров, то сначала это происходило у нас в доме, и я ничего не имела против. Но потом вечера стали устраиваться в Эксетере и в клубе «Форест-Хилл», а раза два и здесь. Мать уделяла много внимания Харту Аллену, по-моему, потому, что ей хотелось исправить его. Она не раз говорила мне, что он пьет и совершает много глупостей только потому, что очень несчастлив. Она надеялась помочь ему, но я никогда всерьез не воспринимала эту затею. Мне не нравился Аллен, хотя он относился ко мне с уважением. Правда, одно время мне казалось, что ему удалось взять себя в руки, — она замолчала.

— Продолжайте! — сказал я.

— Как-то раз в Эксетере был устроен большой прием по случаю награждения Аллена каким-то орденом. Мы были в числе приглашенных. Во время танцев у меня разболелась голова, и я решила уехать домой. Аллен предложил подвезти меня в Мелки, и я согласилась… Я так устала, что в машине закрыла глаза, а когда открыла их, то заметила, что мы едем не в сторону Мелки, а в сторону Тотнеса. Я спросила его, в чем дело. Он ответил, что ему нужно поговорить со мной о каком-то очень важном и секретном деле, и что другого случая не подвернется. Он просил меня на несколько минут остановиться здесь, в «Оранжевом люке». Он достанет аспирин и, пока я буду отдыхать, расскажет мне о том, что его беспокоит. Я согласилась, потому что мне был нужен аспирин, а сам Аллен в этот вечер был почти трезв и вел себя вполне прилично…

Так что мы остановились здесь и прошли в номер, который расположен за этим баром. Я осталась в гостиной этого номера, а Аллен пошел за аспирином и вскоре вернулся с лекарством и водой. Девушка закрыла лицо руками-

— Продолжайте, Дениза, — настаивал я. — Сбросьте с себя этот груз.

— Он дал мне какой-то наркотик, — глухим голосом сказала она. — Не знаю, сколько времени я находилась под его действием. Придя в себя, я обнаружила, что лежу в спальне одна. Чувствовала я себя ужасно… Вскоре в комнату вошел совершенно пьяный Аллен. Он прислонился к стене и начал издеваться надо мной. Сказал, что высокомерной мисс Эллерден уже не из-за чего задирать нос, что он добавит меня в списки своих побед. Он говорил что-то еще… Не помню, что я ответила ему. Я чувствовала себя ужасно. Не знаю, как мне удалось выбраться оттуда. Аллен был слишком пьян, чтобы задержать меня, около дома я увидела его машину и поехала на ней в Майплор. Там я оставила машину в гараже и на такси вернулась домой.

— И вы никому не рассказывали об этом? — спросил я после долгого молчания.

Она покачала головой.

— Никому и никогда. На следующее утро все показалось мне просто страшным сном. Но ведь это все было на самом деле!

— Да, но даже это не делает заметку в газете правдой. Это ничего не меняет.

— Нет, меняет, — почти с яростью сказала она. — Кому-то известно, что произошло здесь. Этот человек и поместил заметку в газете.

Я подумал, что она права. Человек, поместивший в газете заметку, должен был знать эту историю. Кроме того, ему известно еще что-то, чем он может всполошить город.

— Хорошо, допустим, что вы правы, — но тогда особенно важно найти этого типа и заткнуть ему рот. Иначе он дождется, когда вы выйдете замуж за Трединора, и устроит новую пакость.

— А что он может еще сделать? — спросила она, широко открыв глаза. — Что может быть хуже?

— Например, он может после вашей свадьбы послать письмо Трединору и сообщить в нем о том, что с вами произошло. Ведь вы не хотите этого? Да и Трединору это вряд ли понравится.

Дениза встала и подошла к камину. Некоторое время она стояла, глядя на пустую решетку. Потом медленно сказала:

— Дело не в его отношении к этому.

— Почему? — спросил я.

— Да потому, что я рассказала Юстасу все. Я обязана были сделать это. Для него это не имеет значения. Он страшно порядочный человек и по-настоящему любит меня. Так что это не задело его, за исключением того, что ему очень жаль меня.

Второй раз за этот вечер я был потрясен. Что-то этот Юстас Трединор слишком святой человек. Он остается верен Денизе при всех обстоятельствах. Правда, при взгляде на нее я подумал, что многие мужчины согласились бы оказаться на его месте.

— Мне пора уходить, — сказала она. — Вы были очень добры ко мне. Прошу вас, обдумайте все и помогите мне, если сможете.