Со старым годом!

- Мне там делать нечего. Хотя, впрочем, взглянул бы - и обратно. По вашему счету лет двадцать прошло. Может, амнистия...

- Нет тебе амнистии.

- А я бы пошел, вот кем мне быть, пошел бы, - сказал Пыркин. - Насосался бы у первой пивной - только вы меня и видели.

- А можно уйти? - настаивал Егор.

- Нет, - сказал вождь. - Нельзя. Перестань мельтешить. Марта. Я устал. Дай мне зеркало.

Марта перевела дух, протянула вождю зеркало.

- Как вы хорошо сохранились! - воскликнула она.

Вождь подпер изнутри щеку языком и долго рассматривал родинку. Потом отложил зеркало и сказал Егору:

- Первое время вы будете жить со мной, в нише. Это приказ. Даже самый скромный из вождей должен поддерживать порядок. Иначе он останется один.

- Мы все равно уйдем, - сказала Люська.

- Что ждет тебя дома? - спросил вождь. - Вопрос праздный, ты никогда уже туда не вернешься. Но все-таки подумай.

- Мама моя беспокоится. Может, плачет.

- У нее есть Константин. Ты никому не нужна.

- Пускай, - сказала Люська. - Я к тетке поеду, под Курск. Она добрая, тетка. Она меня звала...

- Чепуха, - усмехнулся вождь. - Ложные надежды. Никто никому не нужен. А здесь тебе рады. Подумай на досуге. А нам с Мартой пора на прогулку. Даже если ничто не угрожает твоему здоровью, о нем следует заботиться. Де-Воляя, например, уже ноги не держат. Егор, присматривай за костром!

Вождь встал с кресла, потянулся, захрустел пальцами.

- Пыркин, Де-Воляй, вы с нами?

Те отказались.

Егор смотрел вслед вождю. Он шел размеренно, высоко поднимая худые ноги. Марта плыла сзади, словно утка.

Пыркин скорчился на одеялах. Де-Воляй сидел неподвижно на корточках у костра. Было очень тихо.

- Ты меня слышишь? - спросила Люська.

- Да, - сказал Егор.

- Пойдем, пока его нет, - сказала Люська. - А то не пустит.

- Девочка права, - сказал Де-Воляй, не оборачиваясь. - У нашего властелина каждый подданный на счету.

- А Константин не такой плохой, - сказала Люська. - Не пьет совсем. Мне платье подарил, честное слово, не вру. Я только это платье не носила. Ножницами изрезала и выбросила.

- А он? - заинтересовался Де-Воляй.

- Он ничего, промолчал. Мать меня отлупила.

- Тебе здесь не место, Люся, - вздохнул Де-Воляй.

- Это точно, - отозвался Пыркин. - Никому здесь не место.

- Пускай уходят, - сказал Де-Воляй, - а то затянет. Вождь что-нибудь придумает.

- Не может быть, чтобы нельзя уйти! - сказал Егор. - Не верю я вашему вождю.

- И правильно делаешь, - сказал Пыркин. - Врет он все.

- Мы знаем людей, которые уходили и не возвращались. Если бы они не нашли выхода, то вернулись бы, - сказал Де-Воляй.

- Я же говорила! - Люська вскочила, потянула Егора за рукав. - Ну вставай же!

- А куда идти? - спросил Егор, поднимаясь.

- Идите по набережной, - сказал Де-Воляй, - те, кто ушел, шли по набережной - направо. Идти надо быстро. И верить, что вы уходите отсюда навсегда. И если получится, вы сами поймете...

- Я с вами, - вдруг сказал Пыркин, - сил моих больше нет.

- Тебе не дойти, - сказал Де-Воляй.

- Это мне-то?

- Ну, как знаешь. Я с тобой не прощаюсь.

- А вы? - спросила Люська.

- Мне нельзя.

- Знаете, может, лучше все-таки...

- Не тратьте времени зря. Вон уж вождь возвращается...

- А как вас зовут? - спросил Егор. - Может, что-нибудь передать?

- Ни в коем случае, - сказал Де-Воляй. - Меня давно нет. Асфальт был влажный, темный. Впереди бежал Жулик. Пыркин шагал рядом и все повторял:

- Как же я раньше не догадался?

Шли быстро.

- Мы обязательно дойдем, да? - спросила Люська.

Егор оглянулся. У нейлоновой елки стоял маленький Де-Воляй. Он поднял руку, прощаясь.

Из-под метромоста к ним тянулись призраки, но увидели Жулика и спрятались.

За старым монастырем дорога расширилась. Пыркин отстал.

- Отдохнем, что ли? - спросил он.

- Так нам никогда отсюда не выйти, - сказал Егор и даже прибавил шагу. За ним увязался призрак с чем-то черным в руке. Его Егор узнал - уже видел у реки. В упорстве призрака было что-то зловещее.

- Чего тебе надо? - крикнул ему Егор.

Призрак остановился.

- Я больше не могу! - взмолился Пыркин. - Одышка у меня. Здоровье не позволяет. Соседка, ты бы хоть меня пожалела.

- Ты лучше возвращайся, - сказала Люська безжалостно. - И сам не дойдешь, и нас не пустишь.

- Значит, не годен я вам? - озлился вдруг Пыркин. - Так я и знал, с самого начала вашу сущность определил! Бросаете старого человека.

Он остановился.

- Иди обратно, - сказала Люська, - тебе там лучше. Дома опять в милицию попадешь.

- Вы простите нас, но мы больше не будем останавливаться, - сказал Егор. Мы хотим к людям.

Но они с Люськой не уходили. Все-таки неловко бросать человека. Пыркин вдруг наклонился, поднял с земли камень и кинул в Егора, камень больно ударил по руке.

- Вы чего?

-Скатертью дорожка! - крикнул Пыркин. - Чтоб вас ублюдки сожрали.

Он повернулся и неуклюже побежал обратно, к костру.

- Пошли, - сказала Люська. - Тебе не больно?

- Нет. Глупо как-то получилось.

Призрак обогнал их и встал на пути. Сквозь его жижу словно просвечивало знакомое лицо. Жулик кинулся к нему, и призрак, отпрянув, уронил на асфальт то, что держал в руке.