Со смертью от Дун

— Пять гвоздей, примерно центнер битых кирпичей и игрушечный «Роллс-Ройс», — сказал Вексфорд. — Он должен быть нам благодарен — по осени перекапывать не придется. — Полицейский замолк и добавил: — Если он еще будет жить здесь осенью.

Они вернулись в кабинет. Друри сидел совершенно неподвижно, его лицо жирно блестело и было бледным, как очищенный орех.

— Долго же вы пили, Друри, — сказал Вексфорд. — Вернулись домой только в половине седьмого…

Друри промямлил, едва двигая губами:

— Я хотел забрать заказ. Я бродил вокруг. Около шести большое движение. Я не привык пить, и я боялся садиться за руль. Я хотел дождаться мистера Спеллмана.

«Полпинты — и он боялся сесть за руль?» — подумал Барден.

— Когда вы возобновили отношения с миссис Парсонс?

— Я уже сказал вам, что не было никаких отношений. Я двенадцать лет не видел ее. Я ехал по Хай-стрит и остановился поговорить с нею…

— Вы ведь ревновали ее к мистеру Парсонсу?

— Я никогда его не видел.

— Вы стали бы ревновать к любому, за кого вышла бы миссис Парсонс. Вам не обязательно было встречаться с ним. Полагаю, вы встречались с миссис Парсонс, катали ее в машине; ей это надоело, и она пригрозила рассказать все вашей жене.

— Спросите мою жену, спросите ее! Она скажет вам, что я никогда ей не изменял! Мы счастливы в браке!

— Ваша жена уже едет сюда, Друри. Мы спросим ее.

Друри вскакивал при каждом телефонном звонке. Теперь, когда после долгого перерыва телефон снова зазвонил, мужчина вздрогнул и застонал. Вексфорд, который много часов сидел как на углях, только кивнул Бардену.

— Я вынесу его в другую комнату, — сказал он.

Брайант быстро покрывал лист паутиной стенографических иероглифов. Вексфорд уже поговорил с шефом полиции из Колорадо и теперь, стоя за спиной Брайанта, слышал только неразборчивую глухую тягучую речь и видел, как на лист ложится путаная стенограмма.

К четырем ее расшифровали. Хотя лицо Вексфорда оставалось флегматичным, когда тот читал письмо, Барден увидел на нем скрытое возбуждение. Мертвые слова, равнодушно отпечатанные на официальной бумаге, казалось, еще сохраняют силу жизни, хлопотливой жизни женщины в провинциальном болоте. Здесь, в глубине ночи, среди казенной мебели и зеленых стальных картотек, миссис Парсонс на мгновение — одно краткое мгновение за все время расследования — восстала из мертвых и стала живым человеком. В ее словах не было драматизма, только шепот маленькой трагедии; но из-за постигшей ее судьбы ее письмо было зловещим документом, единственным записанным фрагментом ее внутренней жизни.

Дорогая Нэн, — читал Вексфорд, — представляю, как ты удивишься, увидев мой новый адрес. Да, мы вернулись сюда и живем прямо рядом со школой и всего в нескольких милях от нашего старого милого коттеджа. Нам пришлось продать тетин дом, я на этом потеряла много денег, так что когда Рону подвернулась возможность получить работу здесь, мы подумали, что это решение наших проблем. Говорят, что за городом жить дешевле, но пока мы этого еще не ощутили.

На самом деле, мне очень нравилось жить во Флагфорде. Только ты одна знаешь, что отталкивало меня — Дун. Поверь мне, Нэн, мне было по-настоящему страшно, так что ты понимаешь, что я не слишком обрадовалась, когда через пару недель после переезда мы случайно столкнулись. Хотя я уже намного старше, я до сих пор испытываю страх и отвращение. Я сказала, что лучше оставить все в прошлом, но Дун ведь не отвяжется. Однако я должна признаться, что довольно приятно прокатиться несколько раз в комфортабельной машине и поужинать в отеле.