Со щитом и мечом

Напрасно метался, размахивая «шмайсером» Деркач среди своих растерявшихся «друзив». Бандитам казалось, что огненные струи хлещут со всех сторон и против них действует крупное подразделение. Ненадолго хватило и самого «пана провидныка»: когда пули взбили облачко пыли у ног его коня, «отаман» припал к гриве и, не оглядываясь, драпанул к лесу, темневшему у горизонта.

Медленно таял в чистом утреннем воздухе горьковатый пороховой дым. Неярко поблескивала на осеннем солнце золотистая россыпь гильз. Задумчиво поглаживая нагревшийся кожух автомата, Прудко в который раз вспомнил майский вечер, расцвеченный победным салютом.

Нет, не стали для него те выстрелы последними. Уже не раз смотрел смерти в глаза здесь, на Ровенщине, где еще прятались по лесам головорезы, громко именовавшие себя «Украинской повстанческой армией». Не раз приходилось в гневе сжимать кулаки над телами павших товарищей, слышать прощальные залпы над свежими могилами.

Трудно привыкнуть к мысли, что тебя могут ранить, могут убить, когда закончилась война и твои одногодки шумной толпой идут на заводы и в институты, кружатся в вальсе на веселых вечерах. Но Прудко было известно то короткое и жесткое слово, которое отметало все сомнения и сожаления, оставляя в жизни место лишь для самого главного: «Надо!».

Если бы действительно существовала фантастическая машина времени, которая возвратила бы его в самое начало, в тревожный октябрь сорок четвертого, он бы снова не отступил от своего решения. Молодой рабочий-железнодорожник Владимир Прудко тогда стал чекистом – в органы госбезопасности его рекомендовал Синельниковский райком комсомола, что на Днепропетровщине. Да и сейчас, уже зная, насколько трудна и опасна эта работа, он ответил бы точно так же:

– Согласен!

Ему пришлось немало хлебнуть из солдатской чаши. Короткие, но ожесточенные стычки с бандитами, сменялись долгими, изнуряющими часами в засадах – под знойным небом, в унылое ненастье или трескучий мороз. Не всегда чекистам сопутствовал успех, но они умели извлекать пользу и из неудач. Все эти напряженные дни и ночи в конце концов сплавлялись в зерна опыта, который помогал в каждом деле. А в том, которое навсегда врезалось в память Прудко, опыт требовался особенно.

В селе Лопавше создавали колхоз. На сход собрались в самой просторной хате, и все-таки в ней, как говорится, не было где яблоку упасть. Тусклый свет коптилки и керосиновых ламп выхватывал из облака табачного дыма обветренные крестьянские лица, десятки глаз, обращенных к покрытому кумачовой скатертью столу.

Простые и понятные каждому слова представителя райкома партии были сказаны не впустую. Когда пришло время голосовать за создание колхоза, над рядами взметнулись мозолистые хлеборобские руки – одна, вторая, третья…

А через несколько дней в село ворвались «самостийники». Их злодеяния потрясли всю округу. Бандиты отрубили правую руку тем, кто первым проголосовал за новую жизнь и написал заявления в колхоз.

Чекисты поклялись мученикам и всем их односельчанам, что головорезы будут схвачены и получат по заслугам. Но для этого необходимо было решить задачу со многими неизвестными. Пока же не удалось еще заполучить особых примет ночных «гостей».

Вот тут-то он и пригодился, по крупицам собранный опыт. Тщательный анализ вели и здесь, на месте, и в районном и областном управлении госбезопасности.

Исключительная жестокость расправы наводила на мысль, что это скорее всего дело рук СБ – бандеровской службы безопасности, которая была создана и действовала по образу и подобию своей гитлеровской «тезки». Некоторые косвенные улики совпадали с почерком эсбистской боевки, которую возглавлял отпетый бандюга Щит. Недавно он поплатился головой за свои черные дела. Не исключено, что у него появился преемник. Придя в себя после потери вожака, боевка снова взялась за свое и может наделать еще немало бед. Так кто же теперь вместо Щита, сколько у него людей и где они прячутся? Над ответом на все эти вопросы кропотливо, проводя бессонные ночи, работали чекисты Демидовского райотдела во главе с опытным оперативным работником капитаном Степаном Григорьевичем Гненюком, чекистами из управления. С этой же задачей оперативная группа Прудко ушла в Хренниковский лес.

Массив этот весьма обширный, а эсбистские боевки, как правило, намного меньше обычных банд и ведут себя с удвоенной осторожностью. Рассчитывать на пощаду мастерам заплечных дел не приходилось, слишком много преступлений было на их совести.

Словом, задание напоминало пресловутую поговорку об иголке в стоге сена. Но с существенной поправкой: искать эту иголку чекистам помогало много людей. Вначале это были местные активисты, бойцы отрядов самообороны. А затем, когда зона поиска сузилась, произошло неожиданное.

Над просекой сеялась надоедливая, по-осеннему холодная изморозь, с голых веток срывались и шлепали о землю тяжелые капли. Усталые, промокшие до нитки чекисты расположились на короткий привал. Вдруг из-за деревьев показалась сгорбленная фигура с натянутым на голову мешком – так местные селяне прячутся от дождя.