Со мной не соскучишься

Я не стала дожидаться окончания разговора и потянула на себя дверь, за которой оказалась большая светлая комната, обставленная скудной и старой канцелярской мебелью. Три женщины в черных халатах стояли, наклонившись над столом, и что-то внимательно рассматривали. Дверь из рассохшихся досок скрипнула, и женщины, обернувшись словно по команде, уставились на меня. Две из них, молодая с небрежным пегим хвостом и пожилая, посмотрели на меня спокойно и безразлично. Зато третья, лет сорока, полноватая, с бледным одутловатым лицом, вздрогнула и лихорадочно схватилась за ворот рабочего халата, точно у нее внезапно перехватило дыхание. Ее растерянный взгляд прямо-таки вонзился в мое лицо. Я почему-то сразу поняла, что именно она мне и нужна.

— Здравствуйте, — сказала я, откашлявшись.

Женщины довольно холодно мне ответили, продолжая сверлить меня глазами, но не спрашивали, зачем я пожаловала.

— Кажется, я к вам.

Женщина, которая занервничала при моем появлении, растерянно оглянулась по сторонам:

— Ко мне? А что вы хотели?

Я ее перебила:

— Мы можем поговорить наедине?

Она подумала, видимо, мысленно перебирая какие-то свои резоны, наконец неуверенно приблизилась:

— Только у меня мало времени.

— Я вас не задержу, — пообещала я.

— Пока без меня управитесь, — бросила она двум другим женщинам через плечо и направилась к двери. Те, как мне показалось, были шибко заинтригованы.

Она молча прошла по коридору и так же молча пригласила меня войти в небольшую комнату, наверное ее кабинет, так же молча, жестом предложила мне сесть и, прислонившись плечом к краю оконного проема, сказала:

— Так вы ее родственница? Надо же, а Ольга считалась у нас круглой сиротой.

Я сочла за благо согласиться. Это был выход, иначе как бы я объяснила свой интерес?

Женщина закурила и какое-то время смотрела в окно, брезгливо придерживая двумя пальцами черную пыльную портьеру. Пауза затянулась, но я не торопилась ее прервать, понимая, насколько призрачны мои шансы. Я боялась спугнуть едва намечавшийся между нами контакт. Наконец, сделав глубокую затяжку и измерив взглядом заметно отросший столбик пепла на сигарете, она произнесла:

— Вы так похожи, что в первое мгновение я даже испугалась, хотя абсолютно не верю во всякие там штучки с полтергейстом и прочими чудесами… Вы кто будете Ольге, сестра?

— Да, — неожиданно для самой себя подтвердила я охрипшим голосом.

— А что же вы раньше никогда не появлялись? А впрочем, какое мне дело… Только что вам нужно теперь, через десять лет? Тогда ею никто не интересовался, пришел какой-то тип из милиции, задал несколько вопросов… Поставили точку и забыли, мало ли что случается в большом городе. Выпала из окна, и все шито-крыто. — Она расплющила окурок в стеклянной пепельнице, стоявшей на подоконнике.

По-видимому, она не очень-то верила в то, что это был несчастный случай, но какие основания имела я, пришедшая через десять лет, ворошить давнюю историю?

— Видите ли, — пустилась я в отчаянное плавание по морю безнадежного вранья, — так сложились обстоятельства, что в тот момент, когда все это случилось, я находилась очень далеко и ни о чем не догадывалась… Нас с Ольгой разлучили в раннем детстве, и мы ничего не знали друг о друге… А сейчас вскрылись некоторые обстоятельства… В общем, я почувствовала необходимость узнать о ней все, что можно…

Я лгала примитивно, бесталанно, сказочка получалась просто карамельно-ванильная, ни один здравомыслящий человек ни при каких обстоятельствах в нее бы не поверил. Этакий незамысловатый сюжетец из мексиканской «мыльной оперы».

Кажется, она и не поверила, но не стала разбираться в моем бреде, просто выслушала со скучающим видом.

— Не знаю, что такого полезного и интересного об Ольге я могла бы вам рассказать. Близкими подружками мы с ней не были, просто выходит, что сегодня в мастерских из тех, кто ее знал, я одна осталась. Остальные — кто уволился, кто — на пенсию ушел, иных уж нет… А потом Ольга была очень скрытным человеком, здесь она ни с кем не делилась секретами, если таковые у нее, конечно, имелись…

— Но были же у нее подруги какие-нибудь, у каждой женщины есть подруги, — начала я и осеклась. А были ли подруги у меня?

— Не знаю, ничего не знаю, знаю только, что хоронили ее за счет музея. Слава Богу, тогда еще у музея деньги имелись, сегодня, наверное, отвезли бы на кладбище для бомжей. На похоронах почти никого не было, соседи, несколько человек из мастерских…

— А молодой человек, у нее ведь был молодой человек?

— Представления не имею, — пожала она плечами, — возможно, что имелся, она ведь была очень привлекательной девушкой, даже красивой.

— А где она жила?

Я приготовилась снова услышать «не знаю», но она сказала, близоруко щурясь в окно:

— Да тут недалеко, в нескольких кварталах. Видите ли, у музея когда-то было что-то вроде общежития, которое со временем превратилось в обычную коммуналку. Там Ольге выделили маленькую комнатку, метров двенадцать, с тремя или четырьмя соседями.

Она достала из верхнего ящика стола ручку и, оторвав листок от настольного календаря, что-то быстро на нем начеркала и протянула мне: