…Со многими неизвестными

– Лобанов?.. Это я! Быстро давай машину! Сейчас едем! Ты, я… Жаткин здесь?.. И он тоже! И Урманский. Он сейчас у меня. Быстро! По дороге все объясню!

…Как только машина сорвалась с места, Сергей сказал шоферу:

– Включайте сирену.

Лобанов и Жаткин переглянулись.

Машина помчалась по улицам города, сипло ревя на перекрестках, заставляя шарахаться идущие впереди машины, визжа тормозами на крутых, обледенелых поворотах, где ее заносило в сторону, и пассажиры валились друг на друга, чертыхаясь сквозь зубы, привычные к этим бешеным скоростям и охваченные, только одним желанием: скорее! Еще скорее!

Когда влетели наконец на пустынную, тихую, заваленную сугробами Орловскую улицу, посередине которой извивались две глубокие и неровные колеи, Жаткин торопливо проговорил, указывая на один из домиков за низкой дощатой оградой:

– Вон тот…

Машина, надсадно ревя и поминутно ныряя в глубокие выбоины, тяжело подползла к дому.

Сергей, Лобанов, Жаткин и Урманский, проваливаясь чуть не по колено в глубокий снег, пробрались к узкой тропинке у забора.

Опередив всех, Жаткин толкнул незапертую калитку, и все четверо быстро направились к домику, стоявшему в глубине двора.

– Володя, обойдите кругом, – распорядился Сергей. – Там ведь еще один выход.

Жаткин, скользя, побежал вперед и скрылся за углом дома. Остальные поднялись на крыльцо, и Сергей нажал белую пуговку звонка в черном эбонитовом кружке. Потом с усмешкой посмотрел на Урманского. Тот растерянно топтался на маленьком крыльце, не зная, куда деть руки: то засовывая их в карманы пальто, то сцепляя за спиной.

В доме словно все вымерло. Сергей позвонил еще раз, потом с силой постучал. —

Наконец за дверью послышались легкие шаги и испуганный женский.голос спросил:

– Кто там?..

– Откройте, Нина, – громко сказал Сергей. – Это мы.

– Ой!.. Но… но у меня нет ключа…

Урманский ошеломленно прошептал:

– Какая Нина?

– Молчите, – строго оборвал его стоявший сзади Лобанов.

– Нет ключа? – переспросил Сергей. – А от задней двери, на кухне?

– Ах да!.. Там, кажется, есть…

За дверью послышались удаляющиеся шаги.

– Пошли к той двери, – скомандовал Сергей. – А ты, – он посмотрел на Лобанова, – ты бы остался пока. Я сейчас Володю пришлю.

Лобанов молча кивнул в ответ.

Сергей и Урманский, соскочив с крыльца, чуть не бегом обогнули дом. Там они увидели Жаткина, который настороженно прислушивался к чему-то, сунув правую руку в карман пальто. Увидев Сергея, он предостерегающе махнул ему и указал на дверь. В этот момент она медленно приоткрылась, и Жаткин, отпрянув в сторону, выхватил из кармана пистолет.

На пороге появилась худенькая девичья фигурка, закутанная в широкий темный платок.

Урманский рванулся вперед, но Сергей остановил его за рукав и строго, не терпящим возражений тоном, сказал:

– Вы останетесь здесь. Зайду я один.

В большой запущенной комнате окна были плотно завешены. Неярко горела лампа под широким матерчатым абажуром, свешивавшимся с потолка на длинном шнуре. По углам темнота сгущалась. На пустом, без скатерти, столе, в бледно-желтом круге света, лежала раскрытая книга.

Нина, зябко кутаясь в платок, приблизилась к столу и с испугом посмотрела на Сергея. Тот подчеркнуто деловито сказал:

– Садитесь, Нина. Я вам должен кое-что сказать.

Она безмолвно опустилась на краешек стула. Тут только Сергей заметил, как осунулось ее лицо и темные круги легли под глазами.

– Так вот, – продолжал Сергей, тоже подсаживаясь к столу и машинально закуривая. – У вас на работе из кассы пропало одиннадцать тысяч двести рублей…

Нина, вскрикнув, прижала руку ко рту.

– Да, да, я знаю, – кивнул Сергей, изо всех сил стараясь говорить спокойно. – Вы их не брали. Но сколько вы взяли? И зачем?

Девушка не отвечала. Оцепенев, она с ужасом смотрела на Сергея, прижимая ладонь ко рту, словно не давая вырваться душившему ее крику.

– Зачем, Нина? – повторил Сергей. – Зачем они вам понадобились?

– Одиннадцать тысяч…: – со стоном произнесла наконец девушка. – Значит… Но я… но у меня… не хватало…

– Сколько? – быстро спросил Сергей.

– Двести сорок… я вам все расскажу… – лихорадочно произнесла она. – Я все расскажу… Сначала он взял сто… И велел мне положить расписку… Обещал вернуть через два дня. Сказал, что надо послать дочке, что она заболела… И плакал… А потом взял еще сто… А мне велел взять сорок, чтобы я купила пальто… потому что стало очень холодно… И сказал, что я верну из получки… И… и я взяла… и опять положила расписку… на сто сорок… а потом… сказал, что завтра ревизия… и что не может вернуть… а я… мне за это тюрьма… и что надо скрыться… что он мне поможет… и дал чужой паспорт…

– А когда вы скрылись, – закончил Сергей, – он украл из кассы все деньги. И конечно; подозрение пало на вас. Как он и рассчитывал. И между прочим, не было никакой ревизии.