…Со многими неизвестными

- Наука о творческом мышлении. Только, к сожалению, зарождается. Применительно к нашему делу это выглядит так: собраны факты, чувствуется их логическая связь, но построить из них железную цепь, обнаружить недостающие звенья, а затем пройти по ней к цели, то есть раскрыть преступление, - для этого у нас с тобой нет сейчас готового рецепта, уже известного метода. Наш прошлый опыт не содержит какой-нибудь готовой схемы, которая была бы пригодна для возникших условий. Надо создать новую, совсем новую схему, новый план решения, то есть совершить, как говорят, акт творчества.

- Ишь ты, «акт творчества», - засмеялся Лобанов. - Ну, соверши, соверши, если ты такой ученый.

Сергей, улыбаясь, развел руками:

- Я же говорю, наука только зарождается. В идеале будет так: возникла новая задача, ты принимаешь некое лекарство, действующее на определенные мозговые центры, и к тебе вдруг приходит вдохновение, приходит, открытие. Представляешь?

- Ну, это через сто лет, - махнул рукой Лобанов. - А я вот где-то про Чайковского читал. Он говорил: вдохновение - это такая гостья, которая не любит ленивых. Садись работай, вдохновение и придет. Это, брат, пока вернее будет.

- Что ж. Давай, как Чайковский. - Сергей с усилием потянулся. - Может, что и придет. Значит, первая цепочка выглядит так…

Он взял лист бумаги, нарисовал несколько кружков и соединил их стрелками. Потом в одном кружке написал: «Иванова, исчезла», во втором: «Горлина, снотворное», в третьем: «Поезд, снотворное», в четвертом: «Его паспорт, мошен.», в пятом: «Пасп. от Семен., мошен.», в шестом: «Семенов» и над стрелкой, ведущей к нему, поставил вопросительный знак.

- Вот тебе первая цепочка. Так?

- Так. Только вопросительный знак тут не нужен. Паспорт-то от Семенова пришел, это же точно.

- Допустим. - Сергей, поколебавшись, зачеркнул вопросительный знак. - Теперь вторая цепочка…

Он снова нарисовал кружок и написал: «Чел. на вокзале», потом провел стрелку ко второму кружку, где написал: «Девушка в бел. шуб.», и провел стрелку к следующему кружку: «Семенов» и от него провел стрелку к первому, над которой тоже поставил вопросительный знак.

- Опознание все-таки неточное, - пояснил он.

- Согласен, - кивнул Лобанов. - Но почему ты думаешь, что он следил именно за девушкой? Там были и двое приезжих с тяжелым чемоданом. Что-то было в этом чемодане… И поезд из Средней Азии, не забудь.

- Что ж. Цепочка и в этом случае не рвется, а удлиняется на одно звено: он следил за чемоданом, а чемодан встретила девушка. Вот и все. А он из Средней Азии, ты прав…

- Да. И все это за один день… - задумчиво произнес Лобанов. - А на следующий день в городе, на рынке, - он сделал ударение на последнем слове, - появляется гашиш.

Сергей настороженно взглянул на друга.

- Впервые?

- Впервые, - утвердительно кивнул головой Лобанов и медленно перечислил, загибая пальцы: - Поезд из Средней Азии… Чемодан… Гашиш на рынке, где торгует Семенов… Пацаны, которые его уже курят… А? Тоже цепочка?

- Пожалуй. - И Сергей неожиданно предложил: - Пойдем-ка потолкуем с этим Валькой?

Уже в коридоре Сергей вдруг вспомнил, что не узнал у Жаткина, был ли тот в аптекоуправлении. Он даже остановился на миг, собираясь вернуться в кабинет, но потом решил, что тот, скорее всего, не успел еще что-либо узнать, и двинулся вслед за Лобановым.

В большой светлой комнате за одним из столов расположился Храмов. Напротив него как-то неловко, боком, сидел бледный вихрастый паренек лет пятнадцати в расстегнутом сером пальто, на тонкой шее болталось скрученное в жгут старенькое кашне. Глаза его, темные и испуганные, смотрели на Храмова, пухлые в трещинках губы заметно дрожали. Больше никого в комнате не было.

При виде входящих Храмов поднялся со своего места. Вслед за ним вскочил и паренек, комкая в руках шапку. Он оказался худым и очень высоким, выше Храмова, и от этого выглядел еще более жалким.

- Продолжайте, - махнул рукой Лобанов. - Мы послушаем.

И они с Сергеем сели за соседний пустой стол.

- Ну, Пановкин, - строго сказал Храмов, опускаясь на прежнее место, - ты все понял?

- Понял, - еле слышно ответил тот, опуская голову.

- И про свою ответственность понял?

- Понял…

- Время я тебе дал подумать?

- Дали…

- Вот видишь, все как положено, - удовлетворенно заключил Храмов и уже с укором продолжал: - А ты мне свой поступок не объяснил как надо. Поэтому я тебя еще раз спрашиваю: зачем ты ту заразу купил?

- Просто так…

- Неразумно объясняешь…

- А разумно это не объяснишь…

Сергей с интересом посмотрел на паренька, потом на Лобанова, и друзья, поняв друг друга, улыбнулись.

- Вот и выходит, - строго сказал Храмов, - что парень ты неразумный, то есть глупый. Понятно?

- Понятно…

- Отец тебя, видно, мало порол. Вот и вырос до неба, а ума не набрался.

- Он меня никогда не порол. - Губы паренька вздрогнули от обиды, и он метнул враждебный взгляд на Храмова.

- Оно и видно, что не порол, - все тем же строгим и ровным голосом произнес тот. - Подойдем тогда с другой стороны. У кого купил?

- Не знаю я его.