Сны в Улье (СИ)

Очнулся я от прикосновения к моей щеке чего-то влажного и шершавого. Я открыл глаза и увидел перед собой морду Инанны. Она стояла на задних лапах на полу и облизывала мне щеку. Я шикнул на нее, и с отвращением стал обтирать от слюней лицо. Какое мерзкое животное.  Я хотел прогнать ее из комнаты, но ее морда оказалась куда милее ее действий, и я не смог.

Собака тяжело дышала мне на ухо, и тут я осознал все, что происходило со мной до отключения сознания. Я поднял вверх ноги, и это оказалось легко и безболезненно. Я вскочил с кровати и стал ходить по комнате: я мог ходить. Я даже пробежался по комнате, и я мог бежать. Я чувствовал, что меня наполняет радость, но не мог, как следует, ее осознать. Чудеса существуют, и мне повезло испытать это на себе.

Я стал оглядываться, ища Эйвара. Он стоял за дверью, сложив руки на груди. Я не мог хорошо рассмотреть его, но мне показалось, что он недоволен.

- Откуда у тебя эта собака?

- Я здоров! Я теперь могу ходить, я не хромаю! Спасибо, спасибо тебе!

- Откуда у тебя эта собака? - повторил он, выделяя каждое слово.

Я не мог понять, что ему не нравится. Я тоже не любил животных, но видимо не настолько сильно, как он.

- Это собака моей... подруги. Она попросила меня посмотреть за ней несколько дней, пока она...

- Кто она? Как ты с ней связан?

- С собакой? Это шпиц вроде бы, я с ней не связан особо. А, ты, наверное, спрашивал не про нее. Это собака Ады, я познакомился с ней неделю назад. А что такое? Что не так?

- Ада. Я сейчас тебе покажу, что не так.

Эйвар явно злился. Этого нельзя было сказать по его выражению лица, но это ощущалось четко. Он быстрым шагом пересек комнату и оказался рядом с Инанной. Он наклонился и запустил руку, снова одетую в перчатку, прямо внутрь холки собаки. Я едва удержался от того, чтобы вскрикнуть, но сама Иннана никак не среагировала. Эйвар запустил в нее целый кулак, будто бы это была не настоящая собака, а игрушечная копилка, но она так и стояла, высунув язык. Я слышал ее животное дыхание, которое ни оборвалось, ни участилось. Он вытащил из нее руку, в которой сжимал что-то мерзкое темно-бардовое и истекающее слизью. Наверное, он вырвал ей какие-то внутренние органы. Я попятился назад.

- Это, - он порылся в месиве второй рукой, и вытащил из него настоящий человеческий глаз, - то, благодаря чему, за нами следили.

Он кинул глаз на пол, и тот покатился, словно мячик. Эйвар остановил его носом своего начищенного ботинка. Он стал перебирать пальцами в содержимом второй руки и достал ухо.

- А благодаря этому, нас прослушивали.

Он бросил и его на пол. Эйвар разжал кулак, в котором оказалось что-то, что я смог идентифицировать, как маленькое сердце. Животного, наверное. Он зажал его между большим и указательным пальцем, и какие-то ошметки  чего-то, видимо раньше живого, посыпались на пол.

- А это то, что избавило тебя от боли и погрузило в сон, нарушив мое исправление твоего здоровья.

Он с силой бросил сердечко к другим органам, и наступил ногой на них. Он вертел носком ботинка, пока все не превратилось в однородную массу. Я не мог понять, как связаны его слова с лежащим на полу, а уж тем более, как это связано с собакой Ады. Я ощущал, что чем-то провинился, но не мог уловить суть. Эйвар снял одну перчатку и, держа ее за самый кончик, потряс, забрызгав кровью мой и без того грязный пол. Затем он проделал тоже самое со второй, и положил перчатки в карман.

- Послушай, я не знаю, как вот это все попало в собаку,  но ни я, ни Ада никак не связаны с этим.

- Ада, настоящим именем которой, скорее всего является Адель, - Падальщик. Она - разрыв, разрушение, обвал, разлом, эрозия нашего настоящего мира. Я хотел сделать тебя Творцом прямо здесь, но теперь ты пойдешь со мной. С тобой поговорят. И я очень надеюсь, что выяснится, что ты связался с ней не по собственной воле. Одевайся.

Мне было так обидно за слова, которые он говорит про Аду, что я не мог оценить всю серьезность ситуации, в которой оказался.  Я даже хотел  поругаться на него, но я знал, что он прав. Вот только с Адой я все не мог это связать, наверное, она вляпалась в какую-то дурную историю, также, как и я. Эйвар еще раз повторил, чтобы я одевался, и я послушался. Не в милицию же звонить, а больше я и не мог придумать, как сопротивляться.

С собой я не стал ничего брать. Я не знал, куда меня ведут, и вернусь ли я вообще сюда. Я даже не закрыл дверь, оставив свою грязную квартиру с пятном крови на полу и тяжело дышавшим шпицем.

Когда мы вышли в сад, я надеялся встретить соседей. Но никого там не было. Будто не один я был напуган, а весь мир замер от страха перед Эйваром. Было так тихо, что не слышно было даже шороха листьев. Лишь наши шаги.

Перед калиткой Эйвар остановился.

- Если выяснится, что ты не виновен, я, как и обещал, открою ворота твоей магии. А когда ты остановишь ядерную войну, я покажу тебе, как мы сотворяем Небо.

Хотелось спросить, а что будет, если я виновен, но ответ я знать не хотел. Я по-прежнему мало понимал, что он говорит, но я верил, верил каждому его слову.

***