Сны последних воспоминаний. Книга 3

Не знаю, как я собиралась выползать из укрытия. Меня угораздило полезть в нору – а это оказалась именно она – головой вперёд. Однако мне повезло. Углубление окончилось расширяющимся проходом и небольшой пещеркой, в которой можно было уместить парочку Виолетт. Если они обнимутся и свернутся калачиком.

Но я была всего одна, и обниматься ни с кем не планировала. Поэтому просто доползла до дальней стенки и прикрыла глаза. Даже не задаваясь вопросом, кто именно натаскал мягкий мох для подстилки.

Ещё до того, как открыть глаза, я поняла, что согрелась. В насквозь мокрой одежде, спрятавшись в паре метров под землёй – согрелась. Как?

Второе, что я почувствовала – мои пальцы утопали в чём-то мягком и шелковистом. Безумно приятном на ощупь. Мех?

Память услужливо подсунула образ Симбы. Мы часто спали с ним именно так, в обнимку. Только Симбы здесь не было и быть не могло.

С усилием разомкнув веки, я огляделась. В укрытии по-прежнему было темно. Лишь из узкого лаза пробивался едва заметный свет. И в этом свете я с трудом различила темнеющее возле меня пятно. Тепло излучало именно оно.

Высвободив руку из мягкой шерсти, я легонько прищёлкнула пальцами, создавая крошечный пульсар. Очень осторожно запустила его ближе ко входу, следя, чтобы он ничего не касался. Не хватало ещё подпалить собственное убежище.

Возле меня лежал… медвежонок. Наверное… Или нет. Размером он был со среднюю собаку. И для медвежонка у зверька была слишком уж маленькая голова. Зато совпадал тёмно-коричневый цвет шерсти с густым подшёрстком.

Малыш поднял голову, сонно похлопал глазками-бусинками и сладко зевнул, обнажая пасть, прямо-таки усеянную острыми зубами. Я вздрогнула и вгляделась в зверька внимательнее. Он тряхнул головой и поднялся на лапки. Внимательно уставился на пульсар и заворчал.

– Прости, – выдохнула я поспешно, гася огненный шарик. – Просто мне без него ничего не видно.

Зверёк затих на время, и я могла поклясться, что чувствую его изучающий взгляд. Затем послышался шорох, и сбоку что-то посыпалось. А затем от стены полился тусклый, едва различимый свет. Через несколько мгновений глаза привыкли, и я смогла выцепить из темноты мордочку. Малыш в самом деле пристально разглядывал моё лицо и время от времени принюхивался.

– Ты… меня понимаешь? – уточнила я.

Вместо ответа зверёк переключился на исследование моей одежды. Обошёл по кругу, ткнул носом и фыркнул.

– Ну уж прости, я бы и рада помыться, но возможности пока не было.

Кажется, зверёк закатил глаза. Хотя, скорее, это всё моё больное воображение расшалилось. Так ведь не бывает, правда? Чтобы зверь понимал человека. Или бывает?

И снова вспомнился Симба. В доме Толы на прямой вопрос, понимает ли он меня, кот претворился ветошью. А ведь что-то такое Тола в тот день рассказывала. И про Симбу и вообще.

– Ты йонги! – выдохнула я, тыкая в зверька обвиняющим жестом. – И ты точно меня понимаешь!

Зверёк многозначительно фыркнул и полез наверх. Я проводила взглядом исчезающую спинку и начала разворачиваться, чтобы ползти следом.

Путь наверх занял мучительно много времени. Я не меньше двух раз останавливалась перевести дух, но упрямо продолжала путь. Не хватало ещё лишиться сознания, находясь наполовину в земле.

Наверху за время моего сна мало что изменилось. Нет, дождь закончился, и это не могло не радовать. А вот еды так и не появилось. Что, наоборот, печалило. За время заточения я уже привыкла к состоянию постоянной слабости и головокружению. Но о физических нагрузках можно было забыть. Даже о тех, где ты просто вертикально стоишь. Или ползёшь вверх по тоннелю. К повторению подобного я была совершенно не готова.

Прислонившись спиной к дереву, прикрыла глаза и часто задышала. Перед внутренним взором расползались цветные круги, намекая на скорую потерю сознания. Нет, я бы, пожалуй, была даже не против лишиться чувств. Но только если делать это по всем правилам. Сперва убедиться, что за спиной стоит неотразимый кавалер, а затем уже с тихим вздохом валиться в благородные объятия. Всё как учили наставницы.

От воспоминаний отвлекло мокрое касание щеки. Зверёк снова обнюхивал моё лицо. Явно пытался понять, почему странная девушка разлеглась на земле и не шевелится. Я вымученно улыбнулась.

– Не обращай внимания. Просто я очень давно не ела.

Малыш сел на задние лапы и окинул меня озадаченным взглядом. А потом развернулся и юркнул в кусты.

Вернулся через несколько минут. И не один, а с добычей. Изо рта его свешивалась внушительных размеров лягушка. Ещё живая, судя по тому, что лапки её протестующе дёргались. Впрочем, когда малыш бросил лягушку на землю возле меня и вновь убежал, она уже не трепыхалась.

Сглотнув, я оглядела мёртвую тварюшку. Зверёк же не думает, что я стану это есть?

Именно это зверёк и думал. Это стало очевидно, когда он вернулся второй раз. Из пасти вновь свешивалась вяло дрыгающаяся лягушка. Он с удивлением посмотрел на меня и на свою первую добычу. Снова на меня…