– Четыре тысячи манатов, ханым, – как девушка ни старалась озвучить ответ небрежным тоном, словно бы цена для такого платья была незначительной, благоговейно выпученные глаза выдали её испуг. Дина прикрыла рот рукой. Нюсики задумалась.
С одной стороны, платье стоило почти как десять её месячных зарплат. С другой стороны, разве она не достойна лучшего? Она так прелестна в этом платье! Она мечтала о таком свадебном наряде с детства! И к тому же, когда она будет выходить замуж по-настоящему… Увидев её, Алтай зарыдает. А сейчас она просто возьмёт в долг чуть больше. Всё окупится. Всё будет просто расчудесно.
Она пошевелилась, платье тихо зашелестело, и в этом звуке Нюсики послышались слова: «Мы вместе навсегда, непобедимы, я и ты, прекрасная невеста».
– Хорошо, я беру его! – сказала она, и продавщицы с изумлением переглянулись. Только что они совершили лучшую торговую сделку в своей жизни и сами не могли в это поверить.
– Ты уверена? – осмелилась спросить Дина, пока Нюсики стояла перед зеркалом, не в силах оторвать взгляда от своего отражения, а продавщицы куда-то умчались, возможно, достать кофр для платья или принять валерьяновых капель. – Ты же хотела заработать на свадьбе, зачем тебе такое дорогое платье? Почему ты вообще не взяла платье напрокат?
– Потому что, – Нюсики загадочно уставилась на подругу исподлобья, – потому что я это платье одену не один раз.
– Ну-ка, ну-ка? – встрепенулась Дина. – А куда ты его наденешь во второй раз?
– Куда-куда. На свою настоящую свадьбу!
– О… – вымолвила Дина, осторожно подбирая в уме следующие слова: – А насчёт настоящей свадьбы всё уже решено?
– Конечно, – важно ответила Нюсики, растопырив руки, чтобы вернувшиеся продавщицы могли освободить её из тисков корсета. – Как только я решу все проблемы Алтая, мы с ним поженимся.
– А у меня сложилось мнение, – теперь Дина ещё осторожнее подбирала слова, – что он как-то… странно к тебе относится.
– Да прям, странно, – мгновенно ощерилась Нюсики. – Мнение у неё сложилось. Лучше бы у тебя личная жизнь сложилась! Алтай меня очень любит, просто он по натуре своей не романтичный.
Дина вспомнила стихи Алтая, которые как-то раз попались ей на глаза в Facebook (в его оправдание можно лишь сказать, что сочинил он их в годовщину смерти матери, день, когда его настигла меланхолия, и выложил в сеть, будучи не слишком трезвым), и Нюсикино определение жениха как «не романтичный» показалось ей весьма уязвимым для критики, но хамство подруги сильно разозлило её, и она решила не пытаться открыть ей глаза на реальное положение вещей. В конце концов, какое ей дело до Нюсикиных драм? Она всё равно никогда не слушала ничьих советов, очень уверенная в своём уме.
Нюсики расплатилась всеми наличными, что у неё были, и частично кредитной картой, так что Дине пришлось платить за такси. Продавщицы любезно проводили их до машины, не переставая поздравлять Нюсики с удачной покупкой и желать ей счастья в личной жизни, на что Нюсики только криво ухмылялась половиной рта, как человек, который знает забавную тайну, но не намерен делиться ею с доверчивыми окружающими.
– Ай Аллах, кого только замуж не берут, – сказала первая продавщица, когда они вернулись в привычную тишину и пустоту магазина.
– «Ох…еть просто», – процитировала вторая.
Дома Нюсики снова влезла в платье и, переползая из одного угла комнаты в другой, писала Алтаю. «