Сны о красном мире

Завтракали молча. Солар выжидал. Он ни разу не заикнулся о цели своего визита, и было совсем не похоже, чтобы он собирался делать это сейчас. А вот Милена бы поговорила, вернее, спросила, поскольку вопросов скопилось целое море. Они толпились в голове, как стадо безмозглых овечек, тыкающихся мордами в ограду загона. Вопросы были трех мастей: «кто?», «зачем?» и «почему?», – причем у каждого имелся собственный выводок, а отстраненный взгляд Солара был той самой оградой, мешающей несчастным обрести свободу.

Сколько времени прошло с той ночи? Завтра будет две недели. Только две недели! Как же она умудрилась так быстро забыть?

«Он хотел, чтобы о нем забыли. Не из-за того ли человека с молнией в руке?.. Человека с молнией в руке… Звучит бредово. Он тоже пальнул в тебя этой штукой и оставил тот приметный шрам. Поэтому тебе было так паршиво, что ты просил помощи у первого встречного? Выходит, не было никакого друга и юбилея? Или был? Вот парней в переулке и коварного удара по голове точно не было».

Милена встала и принялась расхаживать по комнате. Она еще в то утро должна была понять, что вся эта история с нападением – явная ложь. Как могли грабители, оглушив человека, забрать сумку и оставить дорогие украшения?

«Зачем тогда нужно было врать? Не мог сказать правду? Не хотел? Понадеялся на чью-то… мою… неспособность к логическому мышлению? Боялся, что приму его за психа? Впрочем, так оно и было».

– Анжей, – не выдержав, проговорила она.

Солар обжег взглядом, и на его губах мелькнула едва уловимая улыбка, растопившая отсутствующее выражение лица.

– У вас есть время до десяти часов, чтобы рассказать все, что вы сочтете нужным, а у меня – решить, говорить о вас и всей этой истории следователю или нет.

– Хорошо, – сказал он и снова ушел в себя.

За окном продолжал шелестеть дождь. Легкий сероватый сумрак придавал воцарившейся тишине какую-то тревожную таинственность. Милена настойчиво вглядывалась в лицо мужчины, ожидая продолжения разговора. Это было несложно, поскольку глаза Солара смотрели на мокрую серую дождливую завесу за окном, и девушке казалось, что они постепенно светлеют, словно впитывают скучные краски осеннего дождя.

– Хорошо, – повторил Солар, – я постараюсь… Кхара терра, теперь мне хочется, чтобы мы никогда не встречались…

– Во время нашей первой встречи вы сказали нечто совершенно противоположное.

– Тогда я считал, что поступаю правильно.

– А сейчас?

– А сейчас нет.

Милена встала и собрала со стола тарелки. Недомолвки раздражали. Опуская посуду в мойку, она спросила:

– Почему?

– Вы не поймете.

– Постараюсь.

– Еще не время…

– Время, – резко перебила девушка, – самое время! После всего случившегося я имею право знать, что происходит, кто тот человек и почему все свалилось на мою голову! Неужели вы думаете, господин Солар, что мне доставило удовольствие видеть смерть хорошо знакомых людей, представляя, что на их месте могла быть я? Как считаете, приятно убегать от призрака с молнией в руке, видеть один и тот же кошмар с того дня, как вы появились, и чувствовать себя мишенью?

Милена отвернулась и зло крутанула вентиль. Упругая водяная струя ударила по тарелкам, и в лицо девушки полетели брызги. Уменьшив напор, Милена ополоснула посуду и поставила ее на решетку.

Солар встал, вышел из-за стола, подошел к ней и взял ее мокрые руки в свои.

– Я знаю обо всем, но мне пришлось выбирать между вами и той молоденькой девушкой в библиотеке. Ведь в том, что Сарк нашел вас, похоже, моя вина, – Анжей говорил так, словно оправдывался не столько перед Миленой, сколько перед собой. – Я посчитал, что если воспоминание обо мне исчезнет из вашего сознания, этого будет достаточно, но совсем забыл, что любое мое воздействие для него словно маяк.

Милене все это казалось сущей галиматьей, и все же…

– Кто такой этот… Сарк? – спросила она.

– Он… мой соотечественник. Изучает сознание, возможности мозга, энергию… разума. Незаконно.

Милена скептически приподняла бровь: сказанное звучало, как цитаты из желтой прессы о скрытых резервах организма и т. д. и т. п.

– Что ему нужно?

– Вы.

– Чудненько. Зачем?

– Вы знаете нечто очень ценное для него.

– Я не знаю ничего такого, – девушка поморщилась: от «Очевидного-невероятного» к «Совершенно секретно».

– Вы уверены? – Сказано было таким тоном, что Милена засомневалась, впрочем, одно она знала наверняка – ее рукам очень уютно в руках Солара.

– А вы, Анжей, что здесь делаете вы? – спросила девушка. Она не ждала в ответ особой откровенности, просто хотела продлить приятные ощущения. От тепла ладоней в голову лезли трогательные воспоминания о первом поцелуе и влажныех розовых предрассветных сумерках на берегу озера, где она с классом просидела остаток ночи после выпускного бала.

– Я всего лишь собирался помешать Сарку добраться до вас, но, как видите, не очень удачно.

Милена покачала головой. Сказанное отдавало киношной мелодрамой, и по-прежнему было не понять, что из всего этого правда, а что – очередная легенда.

Неприятная мысль шевельнулась в подсознании и мгновенно обросла словами: