Сны Элейны

- Ну, тогда я ей все расскажу. - Трей со злостью смотрел прямо в глаза Диллану. - Этот мужчина, Элейна, тот, кому ты хотела доверять, решил купить не только нашу лошадь, но и наше ранчо.

Элейна посмотрела на Диллана. Этого не может быть. Ведь он ничего не рассказывал о том, что собирается купить «Стоун-Ридж». Наверняка Трей ошибается, бешено пронеслось у нее в голове.

- Откуда ты это взял? - сухо спросил Диллан.

- У меня есть знакомые. У них, в свою очередь, есть другие знакомые, - усмехнулся Трей. - Слухами земля полнится, приятель. По-видимому, ты потихоньку скупаешь все небольшие ранчо в южном Техасе.

- Диллан? - Затаив дыхание, Элейна смотрела на Диллана, ожидая, что он будет все отрицать.

Но почему он молчит? Боже мой, так это правда?!

Какой же она была дурой! А ведь она когда-то удивлялась, почему богатый и влиятельный Диллан Брэдшоу, владелец крупнейшего в штате ранчо, самолично решил купить у них лошадь. А то, что он предложил ей поехать к себе на ранчо, чтобы продолжить тренировать Сантану? Разве это не было странным? А когда она попросила его ничего не рассказывать Трею, такое развитие событий лишь пошло ему на руку.

Как и она. Она тоже оказалась в его руках.

От этой мысли у Элейны защемило сердце.

- Трей, пожалуйста, выйди на минуту. Мне нужно поговорить с Дилланом наедине.

Когда Элейна увидела, что Трей колеблется, она посмотрела на него умоляющими глазами. Брат бросил на Диллана угрожающий взгляд и вышел из палаты.

- Все то время, когда мы были вместе, ты хотел лишь одного - заполучить ранчо «Стоун-Ридж», - тихо сказала Элейна.

- Да, ты права. У меня есть документы относительно моего предложения о покупке твоего ранчо, - Диллан словно извинялся.

- Ты действительно считал, что если привезешь меня в «Рокинг Б» и переспишь со мной, то это повлияет на решение моей семьи продавать или не продавать наше ранчо?

- Черт возьми, Элейна, - проговорил он сквозь зубы. - Одно другого вообще никак не касается.

То, что он так считал, еще больше расстроило ее.

- Странно, но я придерживаюсь противоположного мнения.

Он выругался и сделал шаг к ней, но Элейна остановила его жестом.

- Сейчас я и Трей уезжаем. Я буду тебе очень признательна, если ты дашь мне время, чтобы я приехала за моими вещами на твое ранчо чуть позже. Так было бы легче для нас обоих.

- Но… мы не можем все вот так закончить, - растерянно произнес Диллан.

- Я могу. - Элейна выскользнула из постели и вздрогнула, когда ее босые ноги коснулись холодного кафельного пола. - А теперь, если ты не против, я бы хотела переодеться и собраться домой.

Мускулы на его лице дрогнули. Элейна подумала, что если сейчас он дотронется до нее, то она умрет на месте. Но прошло мгновение, а Диллан просто стоял. Потом он резко повернулся и вышел из палаты.

У Элейны подкосились ноги, и, чтобы не упасть, она оперлась рукой на кровать. Не думай, приказала она себе. И не чувствуй.

Она ощутила, как внутри ее сердца разливается ледяная река, останавливающая боль. Но это ненадолго, боль возвратится, знала Элейна.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

На ранчо всегда было полно всяких дел. И в течение последующих двух дней Диллан принял решение, что всей работой займется сам.

Сегодня он поднялся еще до рассвета и все утро провел на северо-западной границе своих угодий, проверяя заборы. Потом он направился на северное пастбище, чтобы заняться молодняком. В полдень надо было загнать в стадо отбившихся коров. Одна упрямица заставила его особенно попотеть. Но после долгой изнуряющей борьбы, напоминающей перетягивание канатов, победили упрямство и физическая сила человека.

Хотя глупой корове было на это наплевать.

Потом Диллан ремонтировал ветряную мельницу…

Работа была единственным спасением от боли, которую неотвратимо несли с собой воспоминания об Элейне. Но работа помогала далеко не всегда. Образ Элейны внезапно возникал в его сознании, и в самый неподходящий момент.

Рассеянность Диллана не замедлила принести свои негативные результаты: синяк на щиколотке, глубокий порез от проволоки и шишка на голени размером с грецкий орех, полученная при переносе наковальни в мастерской.

Диллан был даже рад физической боли. Он знал, как с ней справиться. Вот только как избавиться от боли душевной?

Мысленно Диллан благодарил Элейну за то, как она рассталась с ним. Не было ни слезливого прощания, ни полных обиды и злости упреков. Она просто уехала. Вот и все.

Диллан никогда не рассказывал женщинам о своих деловых сделках, никогда не делился с ними планами, касающимися бизнеса. И уж, конечно, не советовался с ними. Да и вообще… Он еще никогда не раскрывал ни перед одной из них свою душу.

Значит, так тому и быть. С чего это ему менять свое поведение?

Ну и что с того, что, когда утром он вернулся на ранчо и не увидел ее грузовик, его сердце чуть не разорвалось от тоски? Это тоже ничего не значит, черт побери!