Сны

Алекс умолк и задумчиво посмотрел на друга, оценивая, насколько осмысленным прозвучало его объяснение. Ему было очень нелегко говорить о своих чувствах.

Он запомнил еще с молодых лет, что эмоции мешают ясно мыслить и ослабляют человека, а ему нужно быть сильным. Поэтому он научился обуздывать свой бурный темперамент, как бы трудно это ни давалось.

Завидное самообладание Алекса всегда ставило его в выгодное положение, которым он никогда не замедлял воспользоваться. Но в тот день, когда он впервые встретил девушку, назвавшую себя Доун, в глубине его сердца в первые же моменты их знакомства возникло нечто, с чем не могла справиться никакая самодисциплина.

Продолжая изучающе смотреть на Филиппа, Алекс провел рукой по коротко остриженным волосам. Ему было знакомо это выражение в глазах друга. Первый раз он увидел его, когда после нескольких недель безмолвных страданий, не в силах больше терпеть, он рассказал Филиппу, что случилось на острове Корасон, и попросил его помочь разыскать Доун.

Алекс вновь повернулся к окну. Она где-то там, думал он. Она просто должна быть там — так живо любимая представлялась ему. Мягкий абрис ее лица, обрамленного роскошными золотыми волосами. Волшебные голубые глаза. Нежные губы, алые, как лепестки роз. Изящный нос с такими трогательными веснушками.

— Филипп, ты думаешь, я сошел с ума?

— Я не знаю никого нормальнее тебя. — Друг подошел и встал рядом.

— Это не исключает того, что ты считаешь меня сумасшедшим.

— Верно, — согласился Филипп. — Но ведь то, что я думаю, вряд ли играет в этом случае хоть какую-то роль.

— Тут ты прав, — Алекс глубоко вздохнул. — В этом случае совершенно все равно, что думаешь ты либо кто-то другой.

На какой-то миг в кабинете воцарилась тишина.

— Я скажу в агентстве, чтобы продолжали поиски, — пообещал Филипп.

Алекс остался один.

До одного яркого сентябрьского дня шесть с половиной лет назад одиночество было его самым естественным состоянием. Конечно, Алекса окружали много хороших знакомых, партнеров и единственный настоящий друг. Вокруг хватало и женщин, но эти отношения не выходили за рамки удовольствия, и Алекс всегда видел себя только в роли холостого, ничем не связанного мужчины.

А потом он встретил Доун, и его представление о жизни разом переменилось.

Он вынул из нагрудного кармана бумажник и осторожно извлек из него фотографию, покрытую водяными пятнами. На карточке пара — рыжеволосая девушка и мужчина смотрят друг другу в глаза.

На ней — розовый саронг, открывающий плечи и грудь, волосы украшены орхидеей, она улыбается. На мужчине — белая льняная рубашка и джинсы. Он тоже широко улыбается, зубы сверкают белизной под темными усами.

При взгляде на фото на Алекса вновь нахлынули воспоминания.

Они с Доун после пятидневного знакомства обедали в маленьком пляжном отеле. Их еще нельзя было назвать парой, но они догадывались, что так случится.

Во время обеда оба ощущали, как в них растет радостное, щекочущее ожидание. Они кормили друг друга из рук, соревнуясь в выборе самых экзотических вкусностей, игриво, невзначай соприкасались под столом коленями, болтали о том о сем, шутили, смеялись. Но, снова встретившись взглядами, замирали, уже не в состоянии оторваться друг от друга. Дыхание перехватывало: они чувствовали, что их связывает нечто гораздо более серьезное, чем беспечный флирт.

Сердце Алекса забилось быстрее. Хриплым от волнения голосом он произнес ее имя, а она — его. Ее голубые глаза потемнели от страсти.

В этот момент к их столику подбежал местный паренек с «Поляроидом», явно намереваясь фотографировать. Поначалу Алекс рассердился было на непрошеного фотографа, но потом решил, что тот появился как раз вовремя. Собрав все свои познания в испанском, он, как это принято, поторговался с мальчуганом, который и запечатлел их обоих в этот судьбоносный миг.

Через минуту они сидели бок о бок и смотрели, как изображение возникает из ниоткуда и все четче проступает на фотокарточке. Их взгляды вновь соединились, они нежно шептали имена друг друга.

— Да? — тихо спросил он, беря ее руку.

— Да, — выдохнула она, сплетая свои пальцы с его.

В эту ночь они в первый раз отдались друг другу — без раздумий, забыв обо всем. Целиком и полностью.

Они провели вместе не больше недели, а потом Исла дель Корасон — Остров Сердца — опустошил ураган. Им удалось спастись. Но он вынужден был улететь в зону бедствия на другой остров; где срочно требовалась помощь — речь шла о жизни людей.

— Я вернусь, — заверил Алекс.

— Я буду ждать, — ответила Доун.

Но когда он, смертельно уставший, прибыл через двое суток на Корасон, Доун исчезла. Расспросы не давали ясной картины. Местные жители говорили об обрушении здания, каком-то ранении и эвакуации на вертолете неизвестно куда.

В разрушенном бунгало, где они провели пять страстных ночей, он нашел эту фотографию — единственное свидетельство, что Доун действительно существовала.