Снутти и Уснутти

Нет, не такая ночь, как бывает в больших городах, когда не только звёзд не видно за огнями, но и самого неба, а такая ночь, какая бывает, когда город угомонится, уснет, погаснет, и наконец-то проклюнется ночное небо.

Ночь, она вообще везде разная. Где-то, говорят, коллекция ночей есть, только не говорят, где.

По тротуару ползут пять теней. У двух людей впереди – у парня и девушки – по две тени на каждого от двух фонарей. У человека, идущего за ними, только одна тень, на него свет второго фонаря не попадает, человеку не нравится, что у него только одна тень, торопится за остальными.

Девушка кивает на витрину супермаркета.

– Здесь.

Мужчина с узким шрамом на темени шагает к двери с надписью Вход, растерянно останавливается.

– Здесь закрыто.

– А ты как хотел, думаешь, ждать нас кто-то будет среди ночи? – девчонка фыркает, – ясен пень, закрыто.

Второй парень, похожий на голодного волчонка, вынимает из мусорной урны что-то массивное, увесистое, размахивается…

– Сдурел, а? – девушка бросается к парню, хватает за руку.

– Да не боись, подруга, не впервой…

– Что не впервой, хочешь, чтобы сигнализация тут разоралась?

– Это что?

– Вот узнаешь, что… заловят нас, и дело с концом…

Все трое вздрагивают при слове – заловят.

– Где она, сигнализация твоя? – спрашивает волчонок.

– Вон… наверху.

Волчонок прицеливается камнем.

– Так ты её не обезвредишь, – вмешивается человек со шрамом, лысый, гладковыбритый, бесцветный, будто бы и вовсе бескровный, – дай я… осторожно… зря, что ли, слежку отключал…

Лысый и бескровный отключает сигнализацию, его спутники смотрят, затаив дыхание.

– Готово. Идемте.

Девушка кусает губы.

– Ну, ты вообще молодчина.

Волчонок хмурится, ему не нравится, что молодчина не он.

– Стоп, – лысый со шрамом оглядывается, – здесь камер нет?

– Каких, к черту, камер, мы за едой пришли, ему камеру надо, – девушка злится, тут же поутихает, спохватывается, – не, Энка, я понимаю, тебе урвать тут побольше на халяву охота, так полиция тоже ждать не будет, пока мы себе айподов наберем.

Все трое вздрагивают при слове полиция.

– Да нет, я про другие камеры говорю. Которые следят.

– Забыл, в каком мире находишься? Никто тут не следит…

Энка прищуривается.

– Откуда ты знаешь, что не следят?

– Ну… слушай, тьфу на тебя, вот теперь нам теперь везде будет слежка мерещиться! – девчонка хочет сорваться на крик, спохватывается, прикрывает рот ладонью.

Круитни, я стесняюсь спросить, мы вообще в хранилище это пойдем или так и будем стоять?

– Не хранилище это никакое… пошли, пошли…

Все трое заходят в супермаркет, подсвечивают фонариками, волчонок легонько толкает Круитни, ты давай, показывай, что съедобно, что нет, а то сейчас порошка стирального вперемешку с мылом нажремся…

Круитни кивает на ряды прилавков:

– Вот здесь хлеб лежит… здесь овощи…

– Ты говори давай съедобно или нет?

– Съедобно, конечно, а то сами не знаете…

– То-то и оно, что не знаем, – волчонок фыркает совершенно по-волчьи, – не видели никогда…

– Мясо тоже не видели?

– Мясо видели, мясо знаем…

Двое парней и девушка набивают сумки, девушка хлопочет, показывает на витрины, вот мясо здесь, вот овощей возьмите, здесь хлеба…

Волчонок оживляется.

– А вкусности есть?

– Вон, там…

Парни кидаются к прилавку, хватают что-то удивительное, манящее, в красочных обертках, перешептываются, а это что, прямо в кожуре есть, да какая это кожура, это бумага какая-то…

– Парни, вы чего, делать больше нечего?

– А что такое?

– А то такое, вы из этого суп варить будете? Мы за едой пришли, а не за вкусностями, если кто забыл.

– Чего за едой, я понимаю, тебе это все не в диковинку, мы-то вообще такого отродясь не видели!

– И чего не видели, еще вон, в соседний отдел полезьте, где смартфоны лежат!

– И полезем, и не все тебе смартфонами баловаться, счастья своего не понимала…

Энка вздрагивает.

– Следят за нами.

– Кто опять следит? Опять тебе мере…

Макс не договаривает, уже и сам слышит шорох там, у входа, бросается к Круитни, шипит, шипит ей в ухо, выход запасной здесь есть, нет?

– Должен быть….

– И где?

– А я почем знаю, где, знаешь, как-то не доводилось через черные ходы бегать…

– И зря…

– Да вы тут долго еще препираться будете, а?

Все трое бегут в глубину супермаркета, сгибаются под тяжестью сумок, перешептываются, да брось ты, да я те брошу, а жрать что будем, или жрать вредно, да…

Вспыхивает свет. К ногам бегущих падают тени, каждому по три, Энке досталось только две тени, свет третьего прожектора на него не падает, Энка торопится, чтобы у него тоже было три тени…

– Вы окружены, сопротивление бесполезно…

Три человека бегут прочь из супермаркета, с грохотом хлопает дверь черного хода, сумка Круитни рвется, с грохотом падают на асфальт, Круитни кидается поднимать, волчонок хватает её под локоть, оставь, жить надоело, что ли…

Властный окрик. Оттуда. Со стороны прожекторов.

Бегущие ускоряются, лейтенант полиции не понимает, почему они не свернут в сторону, почему бегут ровно, вперёд, туда, где улица упирается в тупик…

Лейтенант снова кричит в мегафон. Как учили.

– Остановитесь немедленно, сопротивление бесполезно!