Снук. Futurum I

 Человек сидел за столом, положив на него руки; сидел прямо и строго. Присмотревшись, Кит даже различил его одежду — костюм, галстук, белую рубашку и чуть сдвинутую на лоб шляпу.

 По крайней мере, это был не пресловутый билетер — уж слишком щеголевато был одет странный посетитель столовой, расположившейся в подвале кинотеатра.

 - Эй! — позвал Кит, испугавшись собственного голоса и немедленно перейдя на шепот. — Приятель, ты живой?

 Никто не ответил ему. Сидящий не попытался ни закрыть лицо от бьющего в глаза света, ни встать, ни обругать Кита по матери. Он продолжал сидеть, не шелохнувшись, все в той же строгой и прямой позе.

 Труп?..

 Ничего не оставалось делать, как двинуться дальше.

 Кит приблизился на четыре шага и теперь отчетливо мог видеть синее в свете фонарика и неподвижно застывшее, чуть цинично и едва заметно улыбающееся лицо щеголя.

 В руках лежащих на столе он сжимал картонку, видимо, кое–как оторванную от какого–нибудь ящика. Кит перевел на нее луч фонарика и прочитал размашистую неровную надпись: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!» Ниже, чуть мельче и, наверное, уже другой рукой было приписано «в ад». И еще ниже: «вход $10».

 Только сделав еще два шага, он смог рассмотреть, что за столом расположился манекен, как есть утащенный из какого–то магазина и посаженный здесь местными шутниками.

 И тут, откуда–то справа, раздался тихий, довольный смех.

 Кит отпрыгнул, присел, переведя луч фонарика в направлении звука, лихорадочно доставая из кармана револьвер.

 «Давно нужно было его достать, идиот!» — обругал он себя.

 Видно никого не было. Кит быстрыми росчерками блекло–синего луча света водил по стене со стойкой, где когда–то, наверное, располагалась раздача, по огромным котлам, по дверям то ли холодильников, то ли сушилок для посуды, но никого не видел. А смех между тем продолжался еще несколько секунд, прежде чем угаснуть и перейти в неразборчивое бормотание.

 Вспомнились россказни о мальчике по имени Лайонел, который давно, лет пятнадцать назад, спрятался в кинотеатре от гуимов, да так и не смог выбраться обратно, заблудился в подвалах. Он давно уже не мальчик, сошел с ума от страха и одиночества, питается крысами да забредшими слишком глубоко в подземелье клошарами, которых душит. Говорят, его смех иногда можно услышать во мраке подвалов и уж если услышал, лучше сразу умереть, потому что все равно не жилец и смерть твоя будет ужасна. Никто еще, дескать, не выжил из тех, кто слышал смех Лайонела.

 Теперь, когда он знал, что рядом кто–то есть, но не мог этого кого–то увидеть, сознание начало играть с ним дурацкие шутки. Ему отчетливо слышались осторожные шаги, приближающиеся то слева, то сзади, приглушенное сопение, лязгание чего–то металлического.

 В конце концов, Кит не выдержал и погасил фонарик, чтобы хотя бы не оставаться отлично видимой мишенью. Он тут же присел на корточки и тихонько пополз влево, мимо стола, за которым сидел манекен, в проход между автоматическими дверьми, которые были когда–то заклинены ножками стульев, забитыми под створки.

 Он не расчитал направление, ткнулся в стул, который скрежетнув по цементному полу, ударился о стол. Тихий стук разнесся по пустынному помещению громким гулом, который тяжело ударил под сердце, заставляя сердце понестись вскачь.

 Кит уже пожалел, что забрался в этот чертов кинотеатр. Да и забравшись, можно было не лезть в дебри, а прикорнуть где–нибудь неподалеку от пролома и пересидеть ночь. На кой он поперся вглубь? Что ему делать в зале? Неизвестно еще, что его там ждет…

 - Эй, ты, там! — услышал он откуда–то со стороны бывшей раздачи. — Хватит уже звучать, а?! Греби сюда, чудик.

 Следом ослепительной вспышкой ядерного взрыва явился глаз фонарика, указывая, куда именно нужно грести.

 

Глава 14

 

 Клошар (а это явно был клошар) закрепил фонарь в держателе, смонтированном из пластиковой бутылки и проволоки — своеобразная настольная лампа. Настоящий фонарь, на батарейках, которые стоят немалых денег.

 Аппартаменты бродяги представляли собой углубление в прилавке, в которое когда–то составляли, наверное, запас тарелок и кастрюль. Здесь у него лежал старый матрац и некое подобие подушки — потрепанная думка, некогда, вероятно, цветастая а нынче — серо–буро–малинового окраса.

 Клошар, видно, только–только задремал, или даже не успел еще, и некоторое время прислушивался к блужданиям Кита, ожидая его реакции на манекен, каковая и не замедлила явиться, рассмешив бродягу. Теперь он лежал под импровизированной лампой, подперев голову рукой, накрытый старой клетчатой курткой; лет пятидесяти, полу–лысый–полу–кудрявый, улыбающийся веселой улыбкой, в которой чернело пятно отсутствующих верхних резцов.

 - Здорово, чудик! — произнес он, когда Кит «подгреб» и пристроился на низеньком табурете из набора мебели «Мой малыш».

 - Ну, здоров, — кивнул Кит.

 - Что, говоришь, ничего тебе Майк не ответил, да? Гы–гы… А десятку–то ты ему сунул?

 - Да ладно ты, — бросил Кит. — С таким, как у меня, фонариком, можно и член с вешалкой перепутать.

 Он продемонстрировал клошару подсветку зажигалки.