Снук. Futurum I

 Искать девочку бессмысленно. Он даже не знает, с чего начать поиски, потому что не представляет себе, куда она могла отправиться. В полицию обращаться бессмысленно вдвойне.

 А через час на улице начнет смеркаться.

 А завтра ему идти на работу.

 И еще этот саквояж. Нельзя оставлять его у себя, здесь. Ему нужно найти более надежное место…

 Кит умылся, морщась, любуясь на поплывшую разбитую губу и огромный рог над левой бровью.

 «Гаденыши! Надо было, все–таки, навешать им еще…»

 Потом переложил всё из приметного кейса в небольшую серую сумку, сунул в карман телефон Джессики и вышел из дома.

 Кейс он бросил в мусорный контейнер на тридцать восьмой.

 Поднялся к маме.

 В тихой и пустой квартире, в которой попрежнему стоял густой запах ацетона, задернул шторы, включил небольшой ночник у маминой кровати, открыл сумку.

 Пролистал тетради в синей обложке — не с целью что–то понять, а — так, на всякий случай: вдруг что–нибудь было спрятано между страниц. Пошуршал печатными листами, даже не всматриваясь в текст: бесконечные таблицы и диаграммы. Повертел в руках странную упаковку снука, посмотрел ампулы на свет — вполне обычный на вид наркотик: золотистые кристаллы плавают, поблескивая, в желтоватой жидкости.

 Достал голубой запечатанный конверт, надорвал краешек, открыл. Внутри — три конверта поменьше, на каждом, в поле адресата, надпись. На первом — «Джессика!». На втором — «Лайза!». На третьем — «Тебе!».

 Повертел в руках послание к Лайзе. Лайза — это, скорей всего, любовница, та самая, которая отдала ему кейс. Бросил его обратно в сумку. Сунул конверт, адресованный Джессике в карман ветровки. Потом, подумав, вернул в сумку и его.

 Конверт с надписью «Тебе!» открыл. Достал сложенный вчетверо стандартный лист бумаги с напечатанным на двух его сторонах текстом. Развернул. Начал читать.

 

 «29 мая, 2052 года, Локвуд–сити, Стив Хилман.

 Если ты нашел этот кейс, где бы ты его ни нашел, значит, я уже мертв.

 Меня зовут Стив Хилман, я бывший сотрудник отдела по исследованию перспектив медицинского применения препарата «снуксил» при корпорации «Снуксил Кемикалз Хайпауэр». Единственная моя надежда сейчас, что ты, читающий эти строки, не имеешь отношения ни к «Снуксил Кемикалз», ни к спецслужбам. И еще хочется верить, что ты находишься в здравом уме и тебе не безразлична судьба человечества.

 На протяжении последних трех лет я, в числе других сотрудников, официально и по заданию корпорации, занимался изучением препарата «Снуксил» и возможностью разработки на его основе медицинских средств–анестетиков высокой степени эффективности. К сожалению, работы не дали сколько–нибудь значимых результатов вследствие невозможности получения бета–снуксилоцина–6 в чистом виде, с отделенной прантавазиновой кислотой.

 Зато в процессе исследований снуксилоцина мною было выявлено и доказано опытным путем положительное воздействие компонентов препарата «Снуксил» на раковую опухоль, заключающееся в подавлении деления больных клеток. Побочным эффектом использования снуксила на больных раком мышах оказалась их почти полная невосприимчивость к действию прантавазиновой кислоты вследствие ее поглощения раковыми клетками с последующим разложением на составляющие — 2О12 (диоксивазин–12) и MSD (мета–снуксилон–дигидратат), обнаруженные мною в крови подопытных животных.

 Впрочем, ты, наверное, не медик и не химик, я зря все это так пишу. Буду говорить проще, чтобы ты понял.

 Проще говоря, можно предположить, что человеку, больному раком, должно быть очень трудно стать снукером в полном смысле этого слова, но — крайне полезно. Трудно в том смысле, что для того, чтобы «подсесть» на снук ему нужна лошадиная доза препарата. А полезно потому, что доза менее десяти милилитров вероятней всего будет являться для него лекарством от рака. А кроме того, на основе MSD, полученного из крови раковых больных или синтезированного (алгоритм синтеза мною почти доработан до конца), может быть создан так называемый «анти–снук» — сыворотка, позволяющая избавить человека от наркотической зависимости с частичным или полным (в зависимости от «стажа» снукера) восстановлением функций мозга.

 Результаты моих исследований я предъявил в государственный институт по изучению возможности медицинского использования снуксила с предложением провести эспериментальные исследования на раковых больных, но ответа не получил. Зато тут же начались гонения. Сначала меня обвинили в подтасовке фактов с целью получения ученой степени. Потом — в проведении несанкционированных экспериментов на раковых больных. В отношении меня была проведена психиатрическая экспертиза, результаты которой показали, якобы, что я болен начальной стадией ранней болезни Альцгеймера. Меня уволили из корпорации, на меня было заведено уголовное дело.

 Недавно я обнаружил, что в моем рабочем кабинете был проведен негласный обыск, в ходе которого были изъяты все мои дневники с последними результатами исследований. К счастью, последнее время я не хранил свои тетради на работе, поэтому им не удалось до них добраться.