Снисхождение

Это да. Платная палата была со своим отхожим местом — и это мне повезло. До общего я мог и не доковылять, слабость была просто невозможная. Пока лежишь — вроде ничего, а как встанешь — так беда. И больно, опять же.

Главврач только головой покачал, да и пошел к себе — ждать Азова, готовить тезисы о жадности районных властей и тяготах бюджетной жизни. И правильно — шанс, он выпадает только раз, надо им пользоваться. Были бы деньги — я бы и от себя подкинул, как‑никак они мне жизнь спасли. Но у меня сейчас из имущества только исподнее да авоська с апельсинами.

Азов, сопроводив меня, счастливого и облегченного, после туалета, ушел к главврачу, пообещав скоро вернуться, чтобы поговорить детально. И как только он скрылся за дверью, в нее ввалились мои соратники, в полном составе, да еще и с благообразной старушкой, которая махала руками и кричала:

— Да куда вы все! Нельзя же всей толпой‑то!

— Нам можно, мамаша — отбивался от нее Стройников — Можно нам. Мы родные и близкие поко… Выздоравливающего!

— Ну вот — с гордостью показала на меня Шелестова пальцем — А вы все — помрет, помрет. Заметьте, шеф, я одна не причитала и не скидывалась на венок.

— Подойдите ко мне, дети мои — слабым голосом сообщил им я, выпростав одну руку из‑под одеяла и изобразив на лице что‑то вроде «Он уже не с нами» — Темно в глазах… Все здесь? А где мой верный друг, где Петрович?

— Вон, у окна апельсин чистит, сейчас жрать его будет — пискнула Таша — Проглот строгановский.

Петрович имел глупость сообщить коллегам, что некогда проучился пару лет в Строгановском училище, с тех пор прохода они ему не давали. Петров — Водкин и Сидоров — Селедкин были еще не самые ходовые шутки. Петровичу, впрочем, от этого было не жарко и не холодно.

— Послушай, Петро… — я уже в голове сложил текст и образ, в котором хотел выступить, перестраиваться было трудно — остатки наркоза еще туманили мозги — Эммм… Послушай… Да прекратите вы шнырять по палате, имейте уважение к умирающему!

— Дурак — меня слегка ударила по щеке ладошка Вики, которая уже пристроилась на краю кровати — Слово — материально. Я и так чуть с ума не сошла от страха.

— Это да — подтвердила Шелестова без тени иронии — Вообще не спала, металась по дому, как шаровая молния. Коньяку выпила полбутылки без закуски — и ни в одном глазу.

Это меня тронуло. Я уже заметил красные от недосыпа глаза Вики и морщинки на лбу, которые появлялись у нее в минуты тяжких раздумий и переживаний.

— Нормальная палата — заметил Самошников, обревизировав помещение — Сортир отдельный, смотри‑ка. Я вот три года назад ногу сломал — так нас в палате восемь тел лежало. Дело по зиме было, так утром в ней топор можно было вешать — такой был духан.

— А кормят как? — деловито спросила Соловьева — Может, чего приготовить надо? Я привезу, не вопрос.

— Прогиб засчитан — Елена пощелкала пальцами у носа Мариэтты — Эй, тут есть кому харчи возить.

— На себя намекаешь? — окрысилась та немедленно.

— Кстати — как вариант — Шелестова пожала плечами — Мне сюда езды — двадцать минут. Но вообще я о Виктории Евгеньевне говорила. Если ты не забыла, то она нашему шефу не чужой человек.

— Если невтрепеж кого‑то покормить — корми меня — предложил Стройников — Почему нет? Я как с подругой расстался, так на быстрорастворимую лапшу сел, и на пиццы. Вкусно, но для желудка вредно. А готовить мне лень. Слууушай, а ты борщ варить умеешь?

Вот такой у нас коллектив. Только непонятно отчего, в горле вдруг комок появился. Ну да, шутки шутят и все такое — только вот они давно должны были в Москву уехать, а вместо этого тут ошиваются. Шутки шутят — а глаза серьезные.

— Лен, прости что я тебе праздник испортил — сказал я Шелестовой — Я не нарочно.

— Да бросьте, шеф — Елена оперлась руками о подоконник — К тому же я предпочитаю другую формулировку. Вы его не испортили, вы сделали его незабываемым. Сколько бы их еще не было, этот мне из памяти точно не стереть.

— Мне тоже — поддержала ее Соловьева — Вы как упали, как вас скрючило! Жуть!

Вот тут я и услышал историю о том, как я на снегу корчился и что дальше было. Я по одному останавливал рассказчиков, пока не добрался до версии Жилина, которая все окончательно расставила по местам. И до того момента, как меня повезли в больницу, и после.

— Нас в дом так и не пустили — сказал он деловито — Ваша охрана. Они сказали, что до прибытия Азова все должны оставаться на своих местах, где были, ничего не трогать и никому не звонить.

— Лерка Волкова обиделась жутко — заметила Шелестова — Она не рассчитывала два часа на морозе в «лабутенах» торчать. Даже из всех своих социальных сетей меня после этого поудаляла. Ее можно понять — хотела пообщаться с журналистами, а вместо жтого сначала мерзнуть пришлось, а потом и вовсе ужас начался. Зато я уговорила охранцов дать нам поесть шашлыков, так что праздник не совсем пропал. Все равно они уже готовы были.

— Отличные были шашлыки — Петрович даже глаза прикрыл, вспоминая — Жаль, что тебя заколдырило не после этого, а до, тебе бы понравилось.