Снимите ваши галоши!

База Райсовета М.-Н. района в День индустриализации не работала. К слету подготовила только физкультурные танцы (!).

Начнем, как начинал Иван Сергеевич Тургенев:

«Был прекрасный летний день».

Андрей Орлов возвращался из завода домой.

Пели, так сказать, птички и благоухали автомобили…

Мысли Андрея Орлова вертелись вокруг одной темы:

— День индустриализации! Вот он и прошел, этот день! Самый деловой день в году. Все работали!..

Навстречу попадались люди с толстыми портфелями.

Со звоном и грохотом мчались трамваи, развозя рабочих по домам.

Повторяю: пели птички…

Свернув с улицы 3 Июля на Ул. им Дзержинского, Андрей Орлов увидел вдали большую толпу. До него смутно доносились звуки музыки.

«Это, вероятно, какой-нибудь митинг по случаю Дня индустриализации» — подумал Андрей Орлов и решил подойти послушать.

Заметьте: пели птички…

Подойдя ближе, Андрей увидел, что толпа собралась у помещения пионерской базы.

Толпа громко шумела и качалась из стороны в сторону, желая что-то разглядеть подробнее.

…Зачем пионеры, расширив большой круг, так серьезно танцуют польку?

Андрей Орлов ускорил шаги через минуту слился с толпой.

Пока птички продолжали щебетать, Андрей вытаращил глаза и с недоумением смотрел.

— Что это значит? К чему тут музыка? Зачем пионеры, расширив большой круг, так серьезно танцуют польку, будто находятся на свадьбе? И почему именно сегодня? В День индустриализации?

Оттащив в сторону одного пионера, который не танцовал потому, что не нашел себе пары, Андрей Орлов быстро спросил его:

— Что это значит? По какому случаю здесь танцы? Ты знаешь, какой сегодня день?

— Знаю.

— Какой?

— Шестое августа.

— А еще?

— Праздник.

— Что-о?.. Праздник?..

— Да, преображение!..

Пели птички…

Андрей Орлов схватил пионера за рукав:

— А День индустриализации? Или вы, ребята, забыли?

— Мы ничего не забыли… Ах, да сегодня действительно день инду…

— Ну и что? Вы работали сегодня? Делали что-нибудь?

— А нам наплевать! — и как бы в, подтверждение, пионер ловко сплюнул в сторону. — При чем тут день инду… индустриализации, когда мы к слету готовимся?..

— То есть как так при чем? Никаких отговорок быть не может! Сегодня все работают, а вы, вдруг, пляшете!..

— Гражданин, вы не вожатый и учить нас бросьте! Потом перестаньте кричать. Вы не в бане! Русским языком говорят: готовимся к слету, разучиваем танцы! Все это очень спешно, — нам еще две польки разучить надо, один краковяк, повторить сложные па революционного вальса и так далее… Какие же могут быть разговоры о Дне индустриализации?

Парнишка решительно наступал на Орлова.

— Какие, я вас спрашиваю, могут быть разговоры? А вы знаете, что областной слет провалиться может, если мы хотя бы одно па не успеем разучить?

— Но, все-таки…

— Никаких! Никогда! Невозможно! Ни за что! Поняли? Я вас спрашиваю?..

Не успел Андрей Орлов раскрыть рот, как пионер, издав радостный крик: «Освободилась пара!», — бросился в самую гущу толпы.

Оркестр с новой силой заиграл польку.

Пели птички…

И кончим, как кончал Иван Сергеевич Тургенев:

«Андрей Орлов вернулся домой поздно вечером и, даже не раздеваясь, бросился в постель».

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

«В Игренской трудшколе пионеры первого отряда организовали школьную милицию, которая должна была следить за тишиной и порядком».

— Караул, милиция!..

— Караул!..

В школьном зале поднялась суматоха. Ребята метались из стороны в сторону, бежали от одной двери к другой, натыкались друг на друга, падали, поднимались и бежали дальше, издавая душураздирающие крики:

— Милиция! Караул!..

— Мил!.. Кар!..

— Куда бежать? В какое отделение милиции?..

— Беги во второе отделение, которое в читалке!..

— А по-моему — в первое, оно ближе — в химическом кабинете!..

— Может, за конной побежать? Где конная помещается?..

— Конная в гимнастическом зале! Вали!..

— Милиция-а-а!..

Паника все возростала. Стены дрожали от топанья сотен ног. Звонок на урок прозвучал одиноко и сиротливо: никто не обратил на него внимания, никто не шел в класс, все были взбудоражены возмутительным преступлением.

Наконец в дверях показался первый отряд милиции.

…Ать, два, три, четыре! Стой! Ать, два!

Милиционеры были в полной форме, выработанной советом отряда: серые штанишки с фиолетовыми лампасами, черные шерстяные чулки, курточки цвета хаки и бумажные треуголки, окрашенные в розовый цвет. Сбоку у каждого милиционера висели грозного вида пугач и кожаная коробка с пробками. Вел отряд сам начальник милиции — Фимка Елперьев, костюм которого отличался от остальных костюмов лишь поразительными брюками с густой бахромой, точь в точь, как у Вильяма Харта в ковбойских кино-фильмах.

Фимка Елперьев важно выступал впереди, командуя своим отрядом:

— Ать, два! Ать, два! Правым плечом захо-ди! Ать, два, три, четыре! Стой! Ать, два!