Снежное дыхание любви

— Я о другой цене диплома, — перебил ее Дима. — Сколько мне будут платить за него, когда я его получу? — Он многозначительно помолчал. А потом добавил: — Экономист с дипломом МГУ всегда в хорошей цене.

— Но ты стал бы талантливым астрономом…

— Вопрос решен, не обсуждается, — коротко бросил Дима. — А звездное небо — каким было, таким останется. На него можно смотреть всю жизнь.

Нина едва удержалась, чтобы не задать вопрос: а с кем? Она сказала другое, голосом уставшего от собственной мудрости человека:

— Конечно, в твоих словах… есть резон…

Дима ухмыльнулся. Нина заметила, как скривились его губы. Потом поспешно добавила:

— Резон — любимое слово Александры Михайловны, моей бабушки, которая тебе хорошо известна. Если честно, может, ты и прав. Твои родители наверняка захотят расширить свою мастерскую.

— Конечно, — кивнул Дима, привалившись к диванной спинке.

У родителей Димы Тугарина небольшая мастерская, где шьют рабочую одежду. Костюмы для поваров, горничных недорогих гостиниц, комбинезоны для рабочих автосервиса. Однажды Нина даже демонстрировала комбинезон для автослесаря. Он был с большим капюшоном, из-под которого вспыхивали золотом ее густые волосы. Особенно она понравилась Диминой бабушке, которая сказала:

— Какая стильная девочка. — И в первый раз пригласила ее в консерваторию на дневной концерт.

Официантка принесла им меню.

— Отвлечемся от скучного, — призвал Дима. — Посмотрим, что нам предлагают в этом заведении.

Нина открыла кожаную коричневую папку. Быстро пробежала по строчкам.

— Зеленый чай с водяной лилией, — сказала она. — Я читала про него, попробуем?

— Понял, — сказал он. — Как всегда что-то необыкновенное, да? А пирожное?

— Сырный торт, — так же быстро ответила она.

— Как на экзамене. Можно подумать, ты готовилась? Посмотрим, хорошо ли ты на самом деле подготовилась, — хмыкнул Дима.

Они сделали заказ и ждали. Дима смотрел на Нину, взгляд знакомый, спокойный, глаза те же, темные. Но ей казалось, в них сегодня что-то новое. Или сейчас они темнее, чем всегда? Нинино сердце забилось быстро-быстро. Она втянула носом воздух, в котором учуяла тонкие, едва уловимые ароматы корицы, ванили, лимона, которые проникали в зал. У Нины было тонкое обоняние, как у мамы. Она говорила, что если бы раньше были курсы титестеров, то она наверняка стала бы прекрасным дегустатором чая. Все дело в том, объяснил ей сведущий человек, что у таких людей в мозгу расширена зона, отвечающая за обоняние.

Нина откинулась на спинку дивана, мягкая кожа с готовностью приняла ее, не отозвавшись ни скрипом, ни вздохом.

Нина чувствовала себя странно, ей казалось, что все вокруг — все предметы, вещи живут какой-то особенной жизнью. Даже ее собственное тело. Вот сейчас ее бедро вспыхнуло от прикосновения Диминого… Никогда раньше такого не было.

Она слегка повернула голову, чтобы из-под укрытия густых волос посмотреть на него, понять, что в нем иное. Столкнувшись с его взглядом, заалела. Но глаз не отвела. Он медленно поднял руку и положил Нине на плечо. Она замерла. Бедро к бедру, плечо к плечу… Но дернулось сердце, это не все. Дима наклонился и губами зарылся ей в волосы.

— Как ты пахнешь, — пробормотал он.

— К-как? — прошептала Нина, чувствуя странную негу во всем теле.

— Как… как… водяная лилия, — рассмеялся он и выпрямился.

— Но ты еще не пробовал, — засмеялась она.

— Я попробую, — в его голосе, показалось Нине, было что-то особенное, от чего ее лицо стало еще краснее.

— Ты не пробовал еще чая с лилией, — поспешила уточнить она.

— И я о том. А ты про что подумала? — Дима стиснул ее плечо.

— Она идет, — сказала Нина, высвобождаясь.

Миниатюрная, как японка, девушка шла через зал мелкими шажками. Она несла прозрачный сосуд. Он походил на большой кувшин, и только искушенный любитель чая согласился бы признать в нем чайник.

— Ваш чай, — сказала она. — Ваш торт. Классический сырный и с лесными ягодами, — голос девушки вибрировал в тишине зала.

Нина посмотрела на чайник, за прозрачным стеклом что-то колыхалось. Она подумала, что если эти колебания перевести в звук, то они звучали бы как голос этой девушки.

Нина посмотрела на Диму, словно призывая поддержать ее. Это ведь она выбрала такой странный чай… Как он ему?

Он — ему?

Да неужели, одернула себя Нина. Она хотела посмотреть и увидеть совсем другое — как она ему? Сейчас, здесь, сегодня…

Не важно, что они знакомы с детства, соседи по даче, учились в одной школе. Но здесь, в этом церемонном кафе, Дима казался… чужим. Волнующе чужим. Незнакомым молодым человеком.

Вообще что-то случилось с ее чувствами, думала Нина.

Словно выпускной вечер изменил что-то в ней самой. Разрешил? Но что он разрешил именно ей? Быть как все? Перестать, наконец, ощущать свою особость?