Снежная ночь с незнакомцем

В ответ Фиона молча преодолела расстояние, разделявшее их, и потянулась к нему. Дункан отшатнулся, пряча лицо, но она взяла его за подбородок и заглянула в его глаза. Она положила ладонь на его зажившие раны.

— Я не вижу никакого уродства. Я вижу только доброго, заботливого и искреннего мужчину. Я вижу только вас.

Со стоном Дункан резким движением схватил ее в объятия.

— Я не могу устоять перед вами. Вы вливаете в меня жизнь. Я очень давно не чувствовал себя по-настоящему живым.

Его поцелуи были жадными, объятия — властными. Так хотело и сердце Фионы — она стремилась принадлежать ему, душой и телом. Забыв обо всем, она отбросила остатки своей гордости и добродетели и, запустив пальцы в его волосы, с такой же страстью отвечала на его поцелуи. Никогда еще она не была так возбуждена, как в тот момент, когда Дункан поднял ее и прижал к себе.

Фиона обхватила ладонями его лицо, а он покрывал поцелуями ее шею и грудь, прикусывая мягкую кожу.

Фиона закрыла глаза, прижалась головой к стене, упиваясь его страстью. Ее лихорадило, бросало в жар, как будто они сдерживали себя всю жизнь, а не день или два. Дункан губами и руками ласкал каждый кусочек обнаженной кожи, горевшей от его прикосновений. Фиона дрожала от предвкушения.

Она ощупала его крепкую широкую грудь, плоский живот, снова добралась до шейного платка и быстро развязала, так чтобы просунуть под него руку и почувствовать обнаженное тело.

Но Дункан снова взял ее на руки и, прижимая к себе одной рукой, отнес к дивану. Он положил ее на диван, затем отступил и торопливо снял шейный платок, сбросил сюртук и жилет. Опустившись на одно колено, он с нежностью погладил ее волосы.

— Каким же дураком был я все это время. Ты красавица, Фиона. Твоя красота — жемчужина шотландских гор.

Он бы не нашел лучшего способа соблазнить ее. Фиона села, положила руки ему на талию и вытащила рубашку из его штанов, а затем стянула ее через голову. Первым порывом Дункана была попытка помешать ей, но Фиона схватила и оттолкнула его руку. Она, не спуская с него глаз, погладила его грудь и почти сразу же почувствовала поврежденную кожу на его плече.

Дункан поморщился, и Фиона убрала руку.

— Мое… мое тело ужасно, — тихо произнес он.

— Оно прекрасно, — сказала она, и это было правдой. Его кожу бороздили страшные шрамы, но он был сильным и мужественным. И никакие шрамы не могли изменить это.

Фиона привстала на колени и, отбросив в сторону рубашку и не дрогнув, посмотрела на его руку и плечо и провела пальцем по самым сильно поврежденным местам. Все было обезображено; кожа зажила так, что стянула и изогнула руку под неестественным углом. Фиона наклонилась и поцеловала его грудь. Его плечо. Его руку.

— Boidheach, — прошептала она, пробегая пальцами по его плечам, шее вниз, к крепкой широкой груди. — Красивый…

Дункан судорожно вздохнул, когда она, изучая, ласкала его тело.

— Мне было невыносимо сидеть рядом с тобой и не касаться тебя. Ты права, Фиона. Ты мне нужна. Ты мне очень, очень нужна.

— Если я вам нужна, сделайте меня своей, — попросила она, набравшись смелости.

Дункан прижался лбом к ее лбу, затем поднял голову и посмотрел на нее. Дункан смотрел ей в глаза, а сам, скользнув по ее спине, нащупал застежку на платье и расстегнул ряд пуговиц. Затем спустил с плеч платье вместе с сорочкой, обнажив груди. Тяжело дыша, Дункан ласкал их, потом снова обхватил ее за талию и осторожно опустил Фиону на диван.

Дункан яростно целовал ее. Добравшись до груди, он взял один из сосков в рот, на язык.

Ощущение было завораживающим. Фиона закрыла глаза — всепобеждающее желание начинало охватывать ее. Она чувствовала, как оно нарастает с каждым движением его языка, его руки, пока не почувствовала, что близка к безумию. Она целовала его в голову, сжимала его плечи. Гладила пальцами его спину, а он ласкал ее груди. Дункан поднял голову, потянулся, чтобы поцеловать ее, а она обхватила его голову, целовала его глаза, губы, подбородок.

Но Дункан снова уклонился и прижался губами к ее животу, раздвигая ей ноги. Спустив ее платье на бедра, он обнажил все тело. И его дыхание касалось ее тайного места, а руки лежали на бедрах.

У Фионы было ощущение, что кровь кипела в ее жилах. Желание пронзало до мозга костей и наполняло адский котел, кипевший внутри. Дункан поднялся, чтобы поцеловать ее, и одновременно просунул руку ей между ног, в горячую скользкую плоть. Фиона застонала, потеряв всякую власть над собой. Но когда его пальцы скользнули в нее и он принялся дразнить ее, шевеля пальцами, она совершенно обезумела. Она прижималась к нему всем телом, соблазняюще терлась об него. Ее тело требовало большего.

— Я больше не вынесу этого, — признался Дункан, раздеваясь, сбрасывая одежду с ее великолепных бедер и поспешно укладываясь рядом. Нежно поцеловав Фиону, он приподнялся на одной руке. — Хочу, чтобы ты была моей, Фиона. Полностью. Навсегда.

Фиона приподнялась на локте и горячо поцеловала его.

— Навсегда.

Дункан застонал, а она смотрела на него, возбужденного и разгоряченного. Затем он лег на нее и, ладонью раздвинув ей ноги, вошел в нее.