Снежинки Нунивака

  Старик глубокомысленно покачал головой. Налуваре показалось, что с охотника слой за слоем сползают десятилетия. Быть может, все дело было в тусклом освещении, низводящем все, даже современное убранство комнаты, к однообразной древности. Но пока старик говорил, до Налувары понемногу начала доходить истина. В то время как он всегда воспринимал духов в чисто мистических понятиях как их воспринял бы какой-нибудь танник для охотника они являлись не чем иным, как надежными элементами некоего сравнительного метода. Они были реальны, как гайки и болты; невидимы, как электричество или микроволны.

   Как же мне объяснить?.. Это не просто, Налувара. Ох как не просто.

   Я правда не в настроении. Давай не сейчас, Угрук.

   Ха!.. Ну разумеется!

  На мгновение Налувара решил, что ему удалось отделаться от охотника. Однако, собравшись с мыслями, старик заговорил:

   Помнишь ли ты нетсиликов, которые прошлой весной застрелили медведя? До чего же осторожный народ! Им не хотелось гневить душу медведя, даже после того, как они убили его. Поэтому они занесли шкуру животного внутрь дома. Отмаливали ее неделю за неделей. Ну и запах! Он покачал головой. Да, в последнее время мы, островитяне, охотимся не шибко много. Но кто его знает? Может, настанет день, когда мы вновь возьмемся за старое. Не завтра. Не в следующем году. К тому времени, возможно, и ты, и я умрем и сгинем без следа. Однако Нетсилики понимают, что духи души животных имеют долгую память. Оставайся на их стороне, и, когда эра реактивных самолетов уйдет в прошлое, удача охотника не оставит тебя.

   Суеверие, проворчал Налувара. Кому все это нужно?

  Он пинком отправил свои ботинки в полет через комнату. Затем, буквально источая злобу, проследовал за ними к окну, чье стекло усеивали снежные крапинки. Мимо проплывали окруженные ореолом огоньки светлячки на бирюзовом фоне. Ноздрей коснулся аромат свежеприготовленной рыбы; более аппетитный, чем он ожидал.

   Я тебе вот что хочу сказать, гнул свое охотник. Душа остается, даже после конца жизни. У души долгая память... Или, вернее, это мир долго не забывает о душе.

  Внимание Налувары переключилось на снежинки, таявшие на стекле. Их бесконечно подробная структура вновь поведала ему о многом. Он помотал головой, чтобы прояснить мысли, однако парализующее чувство чего-то важного не желало уходить. Пробуждаясь от неглубоких снов, он частенько испытывал уверенность, что каждое неуловимое и случайное изменение цвета обоев имеет огромное значение. На сей раз ощущение обостренного восприятия никуда не делось.

  Когда охотник ушел, Налувара задумался над его словами. По мнению инупиатов, у всего на свете имелась душа. Старый охотник верил в это так же твердо, как Налувара верил в незримую защиту сверхдержав то, чего он, конечно, никогда не видел в действительности. Все, что некогда существовало, даже такая недолговечная вещь, как единственная и неповторимая снежинка, никогда не уйдет из этого мира. Поэтому он не должен утратить то, чем его одарили духи.

  Рядом с Налуварой, заявив о себе тихим коротким вздохом, сморщилось пространство-время. На пол шлепнулось что-то тяжелое. На сей раз это была не рыба.

  Он вскрыл конверт и вынул листок ярко-красной бумаги:

  

  Налувара.

  С чего же мне начать?.. Пожалуй, с приказа. Если ты когда-либо меня любил, ты, не задумываясь, уничтожишь это письмо сразу после прочтения. Да, именно сразу! Одна только передача тебе этого сообщения является изменой Уцелевшим штатам нашему нынешнему правительству, не говоря уж о Нуниваке. Политика одна из немногих вещей, которые сделались проще после Перемен, поверь мне.

  Перемены? Наверное, они уже давали о себе знать во времена нашей с тобой юности, набирали свою будущую силу через обратную связь. Мы много не знаем, даже теперь.

  Но возможно, это был эксперимент. Может быть, это сделали Советы, а может американцы. Никто никогда не узнает правду. Нам известно лишь одно: каким-то образом на свет появилась самоорганизующаяся геометрия. Зародилась внутри пространства-времени.