Снега, снега

– Чтобы коварный визитёр подумал, что в палатке находятся два человека. То бишь, занимаются жарким сексом, позабыв обо всём на свете.

– Когда мне вылезать наружу? – жалобно улыбнулась Ванда. – Как я узнаю, что всё… м-м-м, закончилось?

– Я заухаю полярной совой…

Ночь тянулась и тянулась. Иногда казалось, что она бесконечна. То есть, пришла навсегда.

«Наступит ли рассвет? – засомневался мнительный внутренний голос. – Может, наша древняя планета – после падения астероида – перестала вращаться? Тьфу-тьфу-тьфу, конечно. Постучи, братец, по дереву. Типа – за меня…»

Ночь. Чернота. Звенящая тишина. Только в низеньких кустиках вереска, растущих неподалёку, шелестел порывистый ветер, беззаботно гоняя по чёрным камням обрывки засохшего лишайника. Изредка подавали голос неведомые ночные птицы. Время тянулось нестерпимо медленно и вязко. С ночного неба – понимающе и мудро – подмигивали крохотные огоньки звёзд, окружавших со всех сторон одинокую Луну.

А ещё ночную тишину – через каждые семь-восемь минут – нарушали сладостные стоны, издаваемые дисциплинированной Вандой.

– Старается, графинюшка, – тихонько хмыкнул Лёха. – Хорошо это у неё получается, достоверно. Не придерёшься…

Вокруг явственно начало сереть, наступал час волка. Час – между умирающей ночью и нарождающимся рассветом. Очень непонятное, загадочное и неверное время…

Неожиданно где-то вдалеке тревожно и тоскливо завыли гиены – словно бы подавая сигнал тревоги.

«Может, их спугнул ожидаемый гость?», – предположил внутренний голос. – «Ну-ну. Как говорится, милости просим. К торжественной встрече всё готово…».

Снова заблажили-завыли гиены, на этот раз – словно бы уходя в неизвестность.

«Шорох? – вздрогнул Лёха. – Или же просто показалось? Ага, ещё. Ещё… Пришёл, родимый…»

Гость, как и ожидалось, пришёл один – низенький, но широкоплечий, в стандартном защитном камуфляже, густо покрытом короткими тёмно-пёстрыми ленточками, с чёрной шапкой-маской на лице.

«Серьёзный клиент, – определил навскидку внутренний голос. – Настоящий профи, тёртый, хладнокровный и несуетливый. Таких надо мочить сразу. Типа – раз и навсегда…»

Незнакомец внимательно и недоверчиво огляделся по сторонам, сильно – по-волчьи – втянул носом воздух, недовольно и подозрительно передёрнул широкими плечами и, опустившись на землю, ловко пополз к палатке.

– О, милый! – призывно застонала в палатке Ванда. – Ещё! Ещё! Ещё… О-о-о! Да! Да! Да!

Камуфляжник, достав из наплечной кобуры чёрный пистолет, поднялся на ноги.

«Расслабился, дурилка картонная», – мысленно усмехнулся Лёха и, прицелившись, плавно нажал на спусковой крючок.

– Вж-ж-ж, – чуть слышно пропела стальная игла.

Незваный гость, как подкошенный, не издав ни единого звука, упал на базальтовую поверхность.

Лёха выбрался из-под плащ-палатки и, подойдя к неподвижному телу, констатировал:

– Правки не требуется. Труп.

Он, несколько раз ухнув полярной совой, принялся тщательно обыскивать карманы покойника.

Из палатки появилась растрёпанная Ванда и, неодобрительно покачав головой, заявила:

– Благородным людям негоже – заниматься пошлым и меркантильным мародёрством.

– А как же быть с термином – «военные трофеи»? – не прекращая своего занятия, спросил Лёха.

– Ну, не знаю…

– Опять же, это он к нам заявился. Причём, без приглашения и с однозначно-нехорошими намерениями. Даже пистолет, тварь похотливая, успел снять с предохранителя. Кстати, пистолет-то обычный, а не лазерный. И это, блин, плохо.

– Почему?

– У лазерного оружия есть существенное преимущество. Оно является бесшумным.

– Это так важно? – насторожилась Ванда. – Ты, милый, что-то задумал? Что-то опасное?

– Нельзя останавливаться на полдороге. Надо убить и всех остальных деятелей, прибывших на ночном самолёте.

– Но, ведь, ребята с запасного аэродрома могут потом отомстить. Например, поднимут в воздух ещё один самолёт и нанесут по метеостанции ракетный удар. Или же прицельно пальнут – пару-тройку раз – из лазерной пушки.

– Как-нибудь выкрутимся, – снимая с покойника шлем-маску, заверил Лёха. – Например, всё спишем, предварительно спалив самолёт дотла, на банальную авиакатастрофу. Мол, был очень густой туман, с моря дул боковой ветер. Вот, они, утратив бдительность, и навернулись. Хвалёный человеческий фактор, так сказать… Ага, перед нами – типичный узкоглазый японец. То бишь, мистер Наката, комендант запасного аэродрома. Это несколько упрощает дело.

– Каким образом?

– Элементарным, сероглазка. Комендант внезапно погиб. На аэродроме, как и полагается в таких случаях, начнётся жестокая грызня за вожделенные властные полномочия. То есть, ребятишкам будет не до нас… Ладно, я пошёл. Только перезаряжу арбалет. Да и прибор ночного видения отстегну. Уже достаточно светло…

– Как – пошёл? – испуганно ойкнула Ванда. – Куда – пошёл?

– Туда. К самолёту.

– И я с тобой!

– Нельзя.

– Почему?

– Шутки закончились, графинюшка, – пояснил Лёха. – Будешь только мешаться под ногами. Извини.

– Я тебя одного никуда не отпущу.

– Отпустишь. У нас нынче – военное время. Я пошёл, а ты останешься здесь. Так надо.

– Но, я…