Снег в Иерусалиме

Екатерина Неволина Снег в Иерусалиме Рассказ

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Аэропорт Бен-Гурион был полон народа. Толпились туристы с большими чемоданами, полными надежд на солнечную погоду и чудесный отдых; местные, тоже с чемоданами, не менее, а иногда даже более пухлыми на вид, но спутать их с первой категорией не имелось возможности – слишком разными оказывались выражения лиц, манера разговаривать и даже походка; пограничники, служащие аэропорта – эти уже без чемоданов, зато со специально натасканными собаками.

Орали дети, бойко переговаривались люди на всех возможных языках мира. Собаки молчали, но смотрели очень выразительно.

Среди всей этой суеты особо выделялась группа без полосатых купальников, зато с такими постными, не побоюсь этого слова, даже кошерными лицами, что невозможно не вспомнить о том, что, собственно, идет Великий пост.

Нам требовались как раз последние, ведь мы прилетели в Израиль вместе с паломническим туром. Если честно, то просто потому, что мне приглянулся монастырь Святого Георгия, вырезанный в скале в очень живописном израильском ущелье, и я решила: а почему бы не отправиться туда на Новый год?.. Мысль, конечно, бредовая, но, как и все подобные мысли, необычайно яркая и навязчивая, поэтому я не только поддалась ей сама, но и втянула в авантюру молодого человека.

– Добро пожаловать на Святую землю! – бодро приветствовала нас полная темноволосая женщина, руководитель группы.

– А мы сегодня заедем свечку поставить? – тут же задала вопрос молодая девушка в платочке.

Мы с моим спутником переглянулись, уже осознавая, что попали.

Всю дорогу от аэропорта мы молча пялились в окно.

На заднем сиденье уже начали отмечать грядущий праздник, и высокий, массивный мужчина, пребывавший в предпраздничной стадии, очевидно, еще с самой Москвы, то громко хохотал, то неожиданно всхрапывал.

Паломники поджимали губы, и на ликах их еще отчетливее проступала тень неодобрения и аскезы.

До Нового года оставалось два дня. Холодно, но ни снежинки не срывается с суровых стальных небес. Никаких тебе наряженных елок или разноцветных украшений, словно о празднике и не слышали в этих местах. То ли дело в Москве, где предновогодняя суета начинается уже в конце ноября, улицы приветливо переливаются гирляндами, а витрины магазинов украшают елки самых разных видов и конструкций. Уже стемнело, и город выглядел мрачным, каким-то настороженным.

Нас высадили у Старого города и повели-таки ставить свечки мимо почти опустевшего в этот час арабского базара, мимо мрачных каменных стен. Мы с любопытством оглядывались, привлеченные то странным символом на воротах, то необычной архитектурой, и норовили отбиться от группы.

Арабы, точно тени, стоящие в мрачных подворотнях, провожали нас настороженными взглядами.

– Ну вот, даже на душе посветлело, – сказала одна из паломниц, когда мы осмотрели уже все закоулки знаменитого храма, а последняя на сегодняшний день записка была-таки написана.

Пора ехать в дешевую арабскую гостиницу, где за общим столом, смутно напоминающим о трапезах первых христиан, можно было отведать нехитрую постную снедь – преломить лепешку и погрызть салат, где китайская капуста одержала безусловную победу над жалкими обрезками помидоров.

– Ну, как здесь у вас? – насытившись, удовлетворяли духовный голод члены нашей группы.

– Да как у всех в целом, – рассказывала гид. – Обманывают, правда. Вот на рынке так и норовят вместо картошки апельсины всунуть. Купишь ведро картошки, смотришь, а она только сверху лежит, а снизу апельсины!

– А дети у вас есть? – тем временем спрашивала другая паломница.