Снег как пепел

— Вот поэтому это задание и слишком опасно для тебя. Мы так близки к цели, что не имеем права рисковать.

Высокая трава хлещет по моим бедрам, сапоги с каждым шагом взметают грязь все выше.

— Вы ошибаетесь, — не унимаюсь я. — Я могу помочь. Могу…

— Ты уже помогаешь.

— Ну да! Тот мешок с рисом, что я в прошлом месяце купила в Отеме,[4] спас наше королевство!

— Твоя помощь нужна нам здесь, — замечает он.

Я хватаю его за руку, заставляя остановиться, и он поворачивается. Его лицо, белая борода и волнистые пряди светлых волос забрызганы кровью и грязью. У него такой усталый вид, что неясно, сделает он сейчас следующий шаг или упадет.

— Я способна на большее, — умоляю я. — Уильям, я готова.

Однажды я назвала его отцом. После всех его историй о моих родителях, умиравших на улицах столицы Винтера — Дженьюри, когда Спринг захватил наше королевство, историй о том, как он подобрал и спас меня, мне, восьмилетней девчонке, казалось вполне естественным назвать его отцом. Но, побагровев так, что я испугалась, как бы у него из носа не пошла кровь, он рыкнул, чтобы я никогда его так не называла.

С той минуты я звала его Генералом: «Да, Генерал. Нет, Генерал. Вы мне не отец и мне никогда не быть вашей дочерью, и я ненавижу вас за то, что вы — это все, что у меня есть, Генерал».

Не ответив, он тянет лошадь вперед. Его решение окончательное, и никакие доводы не заставят его передумать.

Как будто меня это когда-либо останавливало!

— Я делаю недостаточно! Я не виню вас в том, что для спасения нашего королевства вы используете самые эффективные методы, но я знаю: я способна на большее.

Из груди Дендеры вырывается стон. Она идет позади меня, и Хенн все еще поддерживает ее под руку.

— Мира, — устало произносит она. — Милая, радуйся тому, что ты нужна здесь, а не там.

Я резко поворачиваюсь к ней.

— То, что вы предпочитаете штопать платья, не значит, что все женщины жаждут того же.

Дендера потрясенно открывает рот, и я зажмуриваюсь.

— Я не хотела, чтобы это прозвучало грубо, — вздыхаю я, заставив себя посмотреть на нее.

Она так измотана, что почти всем телом заваливается на Хенна. Ее глаза блестят от выступивших слез.

— Я просто хотела сказать, что если вы не стремитесь сражаться, то не нужно вас заставлять, а если я к этому стремлюсь, то не нужно меня удерживать. Если Генерал меня отпустит, то, может быть, вам больше не придется выполнять миссии. Все от этого только выиграют.

В глазах Дендеры все еще читается обида, и все же в них вспыхивает огонек надежды, когда она переводит взгляд на Генерала. Раньше она, как и Элисон, занималась хозяйством в лагере, но пришло время, когда из-за нехватки людей отчаявшемуся Генералу пришлось брать ее с собой на задания, а меня отправлять за провизией. Дендера никогда не возражала: ни во время тренировок, ни во время выполнения таких опасных миссий, как эта. Но стоило заглянуть ей в глаза, и сразу становилось ясно, что такая жизнь ужасает ее, что она мечтает о тихих и мирных лагерных заботах. Ей столь же непривычно оружие, как мне — платье.

Мимо нас проходит Мэзер. Мог бы проронить хоть пару слов, чтобы снять напряжение. Через пару шагов он вдруг падает как подкошенный, словно сама земля обхватила его и не отпускает.

— Оу-у-у, — стонет он, вцепившись в лодыжку.

Я хмурюсь.

— Что случилось? — порывисто нагибается к нему Генерал.

Мэзер, морщась, катается по траве. Все подходят ближе.

— Мира победила меня в нашей последней схватке. Она тебе не сказала? Положила меня на лопатки. Вряд ли с такой ногой я теперь смогу отправиться в Лайнию, — сетует он.

Напряженное лицо Генерала расслабляется, морщинки разглаживаются.

— А разве не ты выбежал нам навстречу?

Мэзер не теряется ни на секунду:

— Я бежал, превозмогая боль, — по-прежнему корчится он.

Я стою затаив дыхание. Генерал поднимает взгляд на меня, а Мэзер незаметно подмигивает, широко улыбаясь.

— Ты победила его? — неверяще спрашивает Генерал.

Я молча пожимаю плечами. Что поделать, лгунья из меня никакая. Но мне помогает Мэзер! К моим щекам приливает кровь. Генерал подозревает, что мы лжем, но не рискнет отослать Мэзера, не узнав наверняка, получил тот повреждение или нет. Он доверяет ему больше, чем кому-либо. Проходит долгое мгновение. Генерал потирает виски и шумно выдыхает через нос.

— Помоги Мэзеру дойти до лагеря, а потом иди за шакрамом.

Я стараюсь подавить радостный вопль, но у меня не получается. Генерал выпрямляется, берет поводья своей лошади и идет в лагерь, не желая видеть меня. Остальные вереницей следуют за ним, оставляя меня помогать «калеке» Мэзеру. Когда они отходят достаточно далеко, чтобы нас слышать, я падаю на землю и заключаю Мэзера в объятия.

— Ты мой наилюбимейший монарх из всех-всех-всех монархов, — бормочу, уткнувшись в его плечо.

Его руки обвивают и сжимают меня, посылая по телу приятную дрожь. Внезапно осознав, что мы обнимаемся, я вскакиваю на ноги и протягиваю ему руку. Мое лицо пылает. Наверное, теперь буду ходить пунцовая.

— Нам нужно поторопиться.

Мэзер берет меня за руку, но не встает и не дает мне уйти.

— Подожди.