Снег

Снова щипок за задницу, в этот раз настоятельница хорошо так провернула через платье, шерстяные портки и панталоны с рюшами. Синяк на полбулки будет! Недовольно посмотрела на ее румяную, пышущую праведным гневом физиономию.

— Ну, что? Вы ее забираете? - жалостливо спросила Дульсинея, заискивающе глядя на Торна.

Тот, покачав головой, развел руками:

— А куда деваться? - достал из-за пазухи мешок, увесистый такой, звенящий. Судя по всему, с золотом, и передал его в дрожащие от волнения руки настоятельницы. Потом достал бусы красные, на фоне идущего снега капли крови напоминающие, и шагнул ко мне.

Я попыталась увернуться, почему-то подумав, что он решил меня слегка придушить, дабы хлопот в дороге не доставляла. Но он ловко поймал, одним движением накинул эти бусики мне на шею и застегнул, а потом бесцеремонно затолкал их за воротник. Когда холодный камень коснулся кожи, непроизвольно вздрогнула, а он, глумливо улыбнувшись, произнес:

— Подарочек от жениха!

— Не стоило, - осторожно высвободилась из его рук, потирая локоть, который он сжал так, что наверняка синяки останутся.

— Все, поехали. Времени нет, - обернувшись, сделал жест рукой, и из-под навеса нам вывели двух лошадей. Высокого гнедого жеребца и мохноногую пегую кобылку.

Не скажу, что прощание с монастырем вышло трепетным. Торн водрузил меня на лошадь, буркнул: "следуй за мной", и направился прочь, а монахини даже ручкой мне не помахали. Их больше интересовало содержимое мешочка, что им за меня передали.

Зато когда мы выехали за ворота, мое настроение быстро пошло кверху. Если из монастыря сбежать не вышло, то уж теперь я точно найду шанс улизнуть.

Глава 3

В течение дня я была сама покладистость. Просто мисс Послушание. Покорно ехала за своим немногословным конвоиром, не предпринимая никаких попыток к побегу. 

Ибо смысла в этом не было. Моя кобылка мохнонога и нетороплива, а его жеребец силен и быстр. Нагонит в два прыжка, так что не стоит и дергаться. Поэтому я просто ехала вперед, изображая вселенское смирение, а сама только глазками по сторонам водила, пытаясь найти выход из этой ситуации. За день мы проехали мимо нескольких крупных деревень и целой россыпи поселений поменьше, придерживаясь широкого утоптанного тракта. Так что в принципе, если все-таки удастся сбежать — не пропаду, плотность населения здесь высокая, найду где пристроиться. Осталось дело за малым. Сбежать.

Хоть Торн и не смотрел в мою сторону, но внутреннее чутье подсказывало, что такие как он всегда начеку, всегда готовы к непредвиденным трудностям. Поэтому надо подождать, выбрать момент, когда его бдительность заснет, и уже тогда можно бежать.

Как мне показалась, такого состояния мы достигли к вечеру, когда усиливающаяся снежная метель пригнала нас к небольшому домику-ночлежке для путников. Мой сопровождающий, справедливо решив, что толку от меня маловато, завел меня внутрь убого жилища, а сам пошел конями заниматься — повел их в специальный сарай. Чтобы расседлать, накормить, почистить. Этим я и решила воспользоваться, потихоньку выскользнув на улицу. Обошла домик с другой стороны и про тропке припустила со всех ног обратно, не сдерживая победной улыбки. До ближайшей деревеньки примерно час пути, ничего, справлюсь, главное, что своего сопровождающего с носом оставила.

Ой, наивнааяяяяяя.

Спустя минут пять я почувствовала легкий дискомфорт. Давление в области шеи. Сначала не поняла, что это такое. Стала дубленку расстегивать, воротник тянуть. Бесполезно. Давление только возрастало, постепенно начиная душить. И тут до меня дошло. Бусы! Эти поганые красные бусы, которые Торн предусмотрительно на меня накинул, наверное еще тогда сообразив, что попытаюсь сбежать.

Скотина!

Упрямо шла вперед, пытаясь игнорировать петлю на шее. Ну уж не задушит же он меня на самом деле? Я живая нужна, здоровая!

А бусы тем временем стягивались все сильнее, равнодушно впиваясь в кожу.

Шаг, еще шаг. Удавка хладнокровно сжимает горло. Еще шаг и перед глазами красные круги. Уже не понимаю что где. Снег метет в лицо, слепит и без того мутный взгляд. В висках нарастает шум, пульсация, кажется голова сейчас лопнет.

Катастрофически не хватает воздуха. Ловлю его с хрипами, открытым ртом, но не могу надышаться.

Трясущимися руками тяну воротник, нащупываю проклятые бусы, что сжимаются вокруг шеи все сильнее и дергаю изо всей мочи.

Бесполезно! Не знаю, из чего они сделаны, но мне не по силам их разорвать. 

Хрипя падаю на колени, тотчас утопая в снегу. Он лезет в рот, за шиворот, залепливает глаза.

Боже! Я все-таки умру из-за него! Второй раз меня точно никто не спасет, и в Распределительную не пустит!

Пальцы немеют, а сознание медленно начинает уплывать. Все, конец. Добегалась.

И в этот миг удавка на шее ослабевает, отпускает. Бусы, что секунду назад безжалостно впивались в горло, податливо обмякли.

С кашлем, стонами, хрипами, развернулась на спину, пытаясь отдышаться. Легкие горели, будто в груди пожар, из глаз - слезы ручьем.

— Ну, как? Не получилось? — раздался ласковый голос.