Снаряд инженера Попова

На восьмой день буря утихла. Отшвырнув ногой окоченевший труп Боба, Уилл выбрался из пещеры. По пояс проваливаясь в рыхлый снег, он медленно и упорно шел вниз. Впереди, метрах в ста, Уилл приметил скалу и решил добраться до нее, чтобы там сделать привал.

Но когда до намеченного ориентира оставалось не более десяти метров, он, поскользнувшись, упал и выронил ледоруб. Пытаясь подняться, Уилл снова поскользнулся и кубарем покатился вниз. Мягкий и липкий снег забивал уши, глаза, рот, облепил его со всех сторон, и Уилл бесформенным комом катился и катился… А за ним с грохотом и ревом мчалась лавина снега, льда и обломков гор…

В это время в далеком большом городе, в уютном кабинете сидели Вейнсон и Гартнерс. Вейнсон говорил:

— Уилл определенно погиб. Три самолета, поднявшись на поиски исчезнувшей экспедиции, не вернулись на базу.

— А не организовать ли нам новую экспедицию? — предложил мистер Гартнерс.

Вейнсон задумался и ответил на вопрос вопросом: «А самолеты поведем вы и я?».

Гартнерс покачал головой:

— Это, дорогой мой, исключено.

Генрих Саулович Альтшуллер, Вячеслав Петрович Фелицын Тайна двойного удара

Фантастическая повесть

Странные события начали происходить в советском конструкторском бюро по созданию новейшего стратоплана с атомным двигателем. Сначала покончил жизнь самоубийством главный конструктор И. П. Карпенко, а через шесть месяцев умер и вновь назначенный руководитель Ионесян. Но, когда на испытаниях стратоплана погиб испытатель, стало ясно, что в бюро проник враг…

Рисунки А. Берковского

«Тайна двойного удара»: Газета «На страже», февраль-март; Баку; 1957

Глава 1

Стрелка спидометра указывала на цифру «30». У опытного мотоциклиста, — а Георгий Владимирович Строев считался одним из лучших гонщиков столицы, — такая скорость на хорошем шоссе вызывает лишь чувство досады. Постовой милиционер на шестом километре удивленно поглядел вслед проехавшему Строеву: «Не поздоровался… Не нарушает дозволенную скорость… Странно».

Впрочем, все объяснялось просто. Если для постового милиционера скорость машин делилась на дозволенную и недозволенную, то у Строева существовала несколько более сложная и отнюдь не предусмотренная правилами движения взаимосвязь между скоростью езды и настроением. В настроении мечтательном он предпочитал скорость от тридцати до сорока километров. Когда Строев обдумывал нерешенные за неделю конструкторские задачи, стрелка указателя подходила к пятидесяти. Если скорость еще возрастала, это значило, что произошел неприятный разговор с начальством, которое далеко не всегда приходило в восторг от смелых технических идей Строева. Между цифрами «60» и «90» лежала скорость, на которой Строев просто отдыхал.

Обычно чередование скоростей было довольно закономерным. Каждый субботний вечер, выбравшись из сутолоки городских улиц на просторное шоссе Москва — Ярославль, Строев прибавлял ход. Но на этот раз стрелка спидометра долго задержалась на цифре «50».

Под мягкий рокот отлично работающего мотора Строев невольно припомнил события прошедшего дня.

Утром его вызвали к министру. Надо сказать, что этого разговора Строев ожидал и все-таки, входя в кабинет, изрядно волновался. Министр был не один — у окна, на диване, сидела молодая красивая девушка. Еще с фронта, где Строев все четыре года прослужил в армейской контрразведке, у него сохранилась привычка с одного взгляда, как бы фотографируя, надолго удерживать в памяти лица. Но девушка была настолько хороша, что Строев невольно подумал: «На этот раз особых усилий памяти не потребуется». Первое впечатление оказалось таким сильным, что заранее продуманный рассказ о сделанных им изобретениях утратил первоначальную стройность. Министр, однако, слушал с интересом, улыбался, расспрашивал о деталях. Когда Строев умолк, министр придвинул к нему раскрытый портсигар, улыбнулся:

— Итак, товарищ Строев, если я правильно понял, вами недовольны потому, что вы не столько конструируете, сколько изобретаете?

Строев молча развел руками.

— Я могу предложить вам работу, где вас будут ругать в том случае, если вы не будете изобретать. Хотите поехать к Ионесяну?

Строев недоверчиво посмотрел на министра. Глаза его загорелись радостными огоньками.

— Это серьезно?

Министр не ответил, молча встал, прошелся по кабинету, повернулся к окну.

— Познакомьтесь, товарищи. У вас одно назначение — к Ионесяну. Людмила Александровна Бурцева, инженер по радионавигационному оборудованию, — министр перевел взгляд на инженера. — Георгий Владимирович Строев, изобретатель, автор многих новшеств. — Министр достал папиросу, пошутил: — К сожалению, многие из них еще консерваторами из руководимого мною министерства не признаны.

Бурцева улыбнулась и протянула руку.