Снайперы

А где они были? При штабе батальона или полка, да в медсанбатах. Пример маленький приведу. Рядом с комбатом, капитаном, на НП сидела санинструктор. Жили они вместе. А как в бой идти, она заболела тут же. Хр…н его знает, заболела она или нет, но главное то, что капитан берет сумку санинструктора, и вешает на первого же солдата, мол, ты будешь санитаром. Давайте говорить по-простому: это только в кино хорошо смотреть, какие люди на фронте смелые. А в реальности каждый жить хочет, ведь обыкновенные люди воюют. Каждому умирать не хочется.

На «свободную охоту» как снайпер ходили?

Нет, не успел, слишком мало побыл на передовой. При подготовке к наступлению мы находились на батальонном НП и наблюдали за противником в стереотрубу. А потом передавали данные дальше в полковой штаб.

Как целились из снайперской винтовки во врага?

Под каску. Лицо примерно угадывал. В бою трудно прицелиться, ведь враг только показался, как ты тут же стреляешь.

Что было самым страшным на войне?

Страшно все было: и самолеты, и артиллерия, и минометы. Все могло тебя убить.

Со вшами сталкивались?

Нет, вот чего не было у меня, то не было. У других имелись насекомые, видел.

После Победы в своем колхозе, а затем в Сибири как переселенец пятнадцать лет занимался пчеловодством. В Крыму у меня дядька жил, в селе Молочное Сакского района, и однажды мы к нему с женой приехали в гости. В Крыму что ты, тепло, не сравнить с Сибирью. Понравилось тут. И дядька, который уже свой дом построил, предложил и нам переехать. Приехали в село Хуторок Штормовского сельсовета Сакского района, и отсюда больше никуда не передвигались. Работал в совхозе на разных должностях. Завел своих пчел, до сих пор их держу.

Интервью и лит. обработка: Ю.Трифонов

Чечетов Михаил Фомич

Я родился 20-го декабря 1926 года в Курской области. Мое родное село Любимовка в ту пору было очень большое – дворов на тысячу, наверное. Несколько школ работало, а главная улица километров на десять тянулась.

Пару слов, пожалуйста, о довоенной жизни вашей семьи.

Наша семья по тем временам была совсем небольшая. Нас было всего четверо: отец, мама, сестра Мария и я.

Знаю, что до коллективизации наша семья относилась к середнякам. Землю имели, лошадь, корову, курей много. Дом неплохой, железом крытый, в то время это большая редкость была. К тому же отец и его два брата еще и чумаковали – возили в Крым зерно, а оттуда соль. У них была целая артель подвод на десять. И семья со стороны матери, они Скомороховы, тоже не на последнем месте была.

Но где-то в 1930 году, то ли из-за коллективизации, то ли еще из-за чего, не знаю, отец уехал на заработки в Каменское, так тогда назывался Днепродзержинск, и устроился слесарем на знаменитый металлургический комбинат «имени Дзержинского». И всю жизнь он там портальные краны монтировал.

Когда отец забрал нас к себе, то мы поначалу кочевали. Жили то на одной квартире, то на другой, пока отцу не дали комнату в бараке. Но это звучит мрачно – барак, а соседи были хорошие, и жили мы дружно. Сказать, что в материальном плане мы жили очень хорошо – нет. Много чего не хватало в магазинах, даже самых необходимых вещей. Но то предвоенное время я все равно вспоминаю с удовольствием. Потому что постоянно чем-то занимались, ходили в кино, театры. Жили пусть и небогато, но дружно, весело, спокойно, почти никакой преступности. За свою работу отец в большом почете был, и ему часто давали билеты в театр. Я до сих пор помню, как мы ходили. Постоянно отмечали какие-то праздники, ходили на демонстрации, а нас, детей, еще и возили на машине по городу. Причем, Днепродзержинск в ту пору был очень многонациональный. Помимо русских и украинцев там жило много поляков, поэтому и костел был, и даже польский клуб работал.

Голод 1932–1933 годов вашей семьи коснулся?

Мы не очень голодали. Отцу на заводе выдавали талоны и по ним мы получали кое-какие продукты. Но я помню, что по улице идешь, а там лежит готовый…

Как в школе учились?

Не очень. Усидчивости, наверное, не хватало. Но некоторые предметы мне нравились, особенно рисование. У нас был красивый Дворец пионеров, и я вначале там занимался в струнном оркестре, на мандолине играл, а потом стал ходить в изостудию. У нас был прекрасный преподаватель, он постоянно возил на экскурсии по музеям, рассказывал просто замечательно, и так нас этим делом заразил, что я уже подумывал стать художником.

Что-нибудь говорило о том, что приближается война?