Снайпер-2

— Что с жильем? — раздраженно ответил вопросом на вопрос Федоров. — Будете снимать.

В этот момент Кирилл понял, что его карьера в типографии точно закончилась. Менять свой собственный дом на съемное жилье? А зарплата вряд ли увеличится — Николай Петрович хоть и приличный человек, но свой интерес блюдет строго, и лишнего никогда не переплатит. Значит, половина зарплаты уйдет только на оплату аренды. А жизнь в городе не в пример дороже, чем здесь.

И если он — инженер — электрик — завис здесь в типографии простым рабочим, то только из-за того, что работа не по специальности компенсировалась неплохой по местным меркам зарплатой и проживанием у себя дома. А теперь в гробу он видел эту типографию!

Работники приуныли.

— Так, — сердито предупредил хозяин, — все сегодняшние заказы должны быть сданы вовремя и качественно! Иначе расчетные не отдам!

Угроза была серьезная. Кирилл понимал, что новую работу в их собственном городке будет не так-то легко найти. Поэтому деньги на проживание еще понадобятся. Бог его знает, сколько времени придется проедать заначку?

К вечеру секретарша принесла новость, что за железнодорожным переездом произошла страшная авария. Много жертв.

Кирилл помнил, что Инга должна была поехать в Красный Яр. Но ему и в голову не пришло, что это как-то связано.

Потом секретарше кто-то позвонил, и она оповестила всех, что разбился личный шофер нового директора элеватора. И городская баба из нового начальства на элеваторе.

Сначала Мелехов подумал, что шофер вез куда-то эту бабу, а потом у него блеснуло воспоминание, что Инга говорила… Да! Да ведь Инга говорила, что она с этим шофером поедет в Красный Яр!

«Ну, надо же!» — подумал он. — «Отвез Ингу, а потом…».

Секретарше снова позвонили, и картина происшествия пополнилась новыми сведениями. Оказалось, что шофер директора ехал на «Москвиче», а городская идиотка — на своем «танке».

После этого Кирилл бросил работу, и под изумленными взглядами коллег рванул домой.

— Этого не может быть! Этого не может быть! Этого не может быть!

Он уже очень — очень давно так не бегал. На половине дороги он устал, и перешел на шаг. Родители Инги жили по дороге, и Кирилл решил сначала повернуть к ним.

Их еще даже не было видно, но какое-то необъяснимое ощущение беды уже витало в воздухе. Кирилл ускорил шаг, бросил калитку открытой, пробежал по дорожке до крыльца, повернул, и увидел тестя и тещу. Они молчали, и смотрели на него. Он — на них. Не было сказано ни слова, но Мелехов все понял. Такие глаза могут быть только у тех, для кого внезапно жизнь потеряла смысл.

Кирилл присел на ступеньку крыльца и опустил голову вниз.

— Нам надо поехать в морг, — мертвым голосом сказала теща…

Несколько следующих дней прошли для Мелехова словно в тумане. Сначала они доехали до морга, опознали тело, но Ингу им не отдали. Пришлось ехать еще раз. Тесть заказывал гроб. Вообще, он оказался на удивление стойким — после короткого шока он пришел в себя, и действовал очень разумно и обстоятельно. Однако он был настолько деловит, что Кирилл даже беспокоился — может быть, тесть чокнулся от горя?

Впрочем, на следующий же день после трагедии домой примчалась их старшая дочь вместе с мужем и детьми, и это очень помогло родителям Инги не впасть в полное отчаяние. Наверное, сестра Инги сделала это специально. Она ведь легко могла оставить детей родителям супруга, но не сделала этого.

Самого же Кирилла постиг еще один удар — хотя казалось, куда уж больше!?

Патологоанатом бесстрастно сообщил вдовцу, что супруга его была беременна. На очень ранней стадии — но тем не менее…

Таким образом Кирилл потерял не только жену, но и ребенка.

В эти дни Мелехов много спал. В голове у него все мешалось, и он путал сон с явью. Ему снилось, что Инга жива, что все произошедшее — просто недоразумение. Сны были такие яркие и подробные, что проснувшись, он просто не мог понять, где находится.

В других снах все было наоборот. Он пытался спасти жену от опасности, мчался изо всех сил, но постоянно опаздывал. И на руках у него оказывался труп. И слышался крик — «Папа! Папочка! Спаси меня!». От этого крика Кирилл просыпался весь в слезах. Он долго рыдал, от слез становилось несколько легче. И он засыпал снова.

В ночь перед похоронами Инга пришла во сне снова.

— Кирюша, — сказала она. — Прости меня, пожалуйста. Я была гадкой, я часто плохо о тебе думала, и была не самой лучшей женой. Но теперь я поняла, как ты был мне дорог. Я бы все отдала, чтобы исправиться. Если бы у нас родился малыш — я бы точно изменилась. Я это точно знаю. У нас был бы самый лучший на свете малыш, а мы с тобой — самая крепкая на свете семья… Ты простишь меня, Кирюша?

Кирилл глотал слезы, и не имея сил сказать что-то членораздельно, яростно кивал головой. Наконец, что-то прорвалось, и он сумел выдохнуть:

— Да! Да!! Милая, конечно, конечно! Я тебе все прощаю! Только вернись. Мне очень плохо без тебя!

Инга медленно покачала головой.

— Я не могу, милый. Я же умерла, ты забыл? Спасибо тебе, теперь мне будет легче.