Смыжи

– Хорошо, что они рядом, – тихо произнесла Милица. – Без поддержки чрезвычайщиков у меня не хватило бы духу отправиться среди ночи по змеям в здание, где ждет неизвестность. Там может случиться все, что угодно. – Она вдруг прижалась к Андрею сзади, ее руки схватили его за плечи, пальцы впились до боли. – Мы даже вообразить не можем, что может случиться. Может быть, сейчас – последняя минута нашей жизни. Не представляю, как ты можешь быть таким спокойным. Ты как робот. У тебя камень вместо сердца. Разве не понимаешь, что за этой дверью, – Милица мотнула подбородком на высившееся перед ними темное здание, – могут открыться ворота в иной мир, откуда нет возврата?! Как все исчезли, так и мы исчезнем…

Много слов – признак панического страха.

Мужчина, как бы ни боялся сам, должен быть сильным. Или хотя бы казаться. Андрей развернулся и попытался обнять Милицу, чтобы успокоить.

Его руки поймали пустоту – девушка отпрянула так же неожиданно, как и прижалась:

– Прости, я говорю что-то не то. А ведь нас слышат и видят. Ой, как стыдно. Подожди секундочку.

Она запрокинула голову, прикрыла глаза и мощно продышалась.

– Теперь можно идти.

– Уверена?

Честно говоря, Андрей еще не был уверен в себе. Когда поход планировался в уютном немешарике, все выглядело иначе.

Милица вновь схватила его за руку:

– Пошли, или через секунду я с воплями побегу обратно.

Андрей толкнул входную дверь. Она открылась во тьму.

Глава 9. Гаврила Иванович Время решать, версии, последняя надежда

Требуется принять решение. От этого решения зависит, какой быть Земле – зеленой и цветущей или вновь железо-пластмассо-бетонной.

Невыносимая ответственность. Непосильная.

Еще вчера мир жил надеждами, мечты стремились в будущее, люди строили планы. Сейчас они строили убежища. И все, от мала до велика, обсуждали случившееся на каждой удобной площадке. Поток переполнен бесплодной болтовней. Связавшись, списавшись или встретившись, первый вопрос, который задавали друг другу – «что нового»? К сожалению, ни один из трех волнующих компонента – «кто», «как» и «зачем»– ответов не имели. В результате строились версии, от полуреальных до совсем безумных, и со всех сторон на чрезвычайный блок сыпались требования действий. Срочных. Действенных. Точных и успешных.

Под действиями подразумевалось что угодно, кроме единственно необходимого – уничтожения немешариков. Все считали, что крайние меры – перебор, и что следует обойтись без них. Виновник – не живые дома, они инструменты в чужих руках (лапах? щупальцах? манипуляторах?). Бороться нужно с заказчиком акции, а если его вина окажется случайной и он не ведал, что творил (допустим, его нечеловеческая мораль считает это нормальным) – вести диалог я выходом на взаимоприемлемые условия.

– Представим: человек упал в яму, – кипятилась представитель экономистов, до выяснения ситуации с Раисой Прохоровной занявшая ее место. – Можно винить человека – думал о постороннем, не смотрел под ноги. Он действительно совершил ошибку, не предусмотрел последствий следующего шага. Но главный виновник – тот, кто вырыл яму и не известил об опасности. Скажите, виновна ли яма в том, что в нее упал человек?

Заместитель координатора – среднего роста фигуристая женщина с высокой прической и большим ртом. На вид ей было лет пятьдесят, точную информацию Гаврила Иванович пока не требовал. Нужно составить впечатление, сделать выводы, а затем сравнить с досье. Черты характера, темперамент, отношение к работе, людям и проблемам… Если совпало – чутье работает, все в порядке. «Колдун» без чутья – как принтер без расходников: выглядит круто, заманчиво и даже, возможно, красиво, но не работает. Тогда какой в нем толк?

– Мое дело – не судить, а предупреждать чрезвычайные ситуации, – ответил Гаврила Иванович,– а если не получилось – решать с минимальными потерями. Если человек попал в яму, ее нужно закопать, и трагедия не повторится.

Собеседница чуточку стушевалась.

– Возможно, я привела неудачный пример. – Она говорила откуда-то с крайнего юга, из Антарктиды – среди снегов на заднем плане толпились пингвины, их фигурки едва различались – в южном полушарии стояла полярная ночь. – Вы накажете молоток, если попадете им себе по пальцу?

– Я вас понял, но по-прежнему считаю, что опасный инструмент должен быть заменен безопасным либо снабжен табличкой «Осторожно, может ударить по пальцам».

Прямо в глаза били солнечные лучи – за окнами стояла летняя ночь по часовому поясу на Рыбачьем полуострове.

Планета бурлила, и время суток, как и время года, не имели значения. Главное – работа. С Гаврилой Ивановичем один за другим связывались координаторы блоков – связь поддерживалась почти ежечасно, события и их последствия оказались глобальными, затронули каждого. Возможность эвакуации от неведомой опасности или война с неизвестным врагом – причина достаточная, чтобы отложить все дела и задуматься о насущном.