Смысл икон

В ликах святых нет суровости. Они притягивают каким-то «неподвижным» покоем, и в то же время трудно определить, чем больше передано движение вперед – телом ли, молебно простертыми руками или глазами. Лики и глаза святых, т. е. то, что выражает высшее средоточие духовной жизни человека, показывают полную власть духа над телом, особенно свойственную русской иконе. Это как бы образное выражение слов тропаря, который поется вместо Херувимской песни Великой Субботы: «Да молчит всякая плоть человеча <…> и ничтоже земное в себе да помышляет». Этим отсутствием помышления о земном в просвещенной Духом Святым и приведенной к молчанию плоти дышат оба лика святых. Они лишены плотской тяжести и полны духовной безмятежности. Особенно характерен лик св. Георгия. Он не лишен ничего свойственного человеческой природе и в то же время, когда на него смотришь, кажется, что видишь перед собой лик не человека, а ангела (см. с. 59–60). По-человечески мужественный, волевой и сильный, он поражает своей неземной чистотой и спокойствием.

Прп. Сергий Радонежский. XX в. Община Сен-Дени и св. Серафима. Париж

Преподобный Сергий Радонежский Икона 40-х гг. XX в.

Преподобный Сергий Радонежский (1314–1392) – один из самых популярных русских святых[222]. Основанный им во имя Святой Троицы монастырь, ныне Троице-Сергиева Лавра, является теперь духовным центром России. Начавшееся еще при жизни и никогда не прекращавшееся исключительное влияние этого святого сказывается прежде всего на внутренней духовной жизни страны, на ее монашестве. По следам прп. Сергия пошло множество последователей, и большинство монастырей, возникших после него, находилось под его прямым или косвенным влиянием. Он был главой и учителем русского пустынножительного иночества. Большинство святых XIV и XV вв., молитвенников за Землю Русскую в это трудное для нее время, являются его учениками или «собеседниками». Знаменательно то, что монастырь, собравшийся вокруг него, посвящен Святой Троице – Первообразу того единства, осуществлением которого в мире должен быть монастырь. Это единство, этот полный внутренний мир, было достигнуто святым не только с людьми, но и с дикими зверями[223]. В нем был на деле восстановлен тот нормальный строй вселенной, при котором вся природа, объединенная вокруг человека, подчиняется Богу. Монастырь прп. Сергия, ставший центром русской святости в этот период ее расцвета, был также и очагом иконописания. В нем, по-видимому, обучался своему искусству величайший иконописец прп. Андрей (Рублев), который для него же написал впоследствии свою знаменитую «Троицу». Одна из первых икон прп. Сергия была написана его племянником, святым иконописцем Феодором, архиепископом Ростовским, бывшим монахом Троицкого монастыря.

Исключительное влияние прп. Сергия сказалось не только на внутренней, но и на внешней, государственной жизни страны – на ее объединении и защите от внешних врагов. Он благословил великого князя Димитрия Донского на битву с татарами и предсказал ему победу, положившую начало освобождения России от ига. И вместе с тем, что действительно поражает в житии прп. Сергия, так это его поистине исключительное смирение. Чтобы помочь братии, он исполнял для своего монастыря самые грубые работы, ходил в изношенной, заплатанной одежде, и встречавшие не узнавали в нем знаменитого радонежского игумена, слава которого распространилась повсюду. Своей скудной порцией хлеба, составлявшей его единственную пищу, он делился с приходившим к нему из леса диким медведем. Когда же хлеба на двоих не хватало, он отдавал ему всю свою порцию. На упреки братии он отвечал, что «зверь поста не разумеет».

Прп. Сергий Радонежский. Шитая пелена. Около 1422 г. Сергиево-Посадский музей-заповедник

Это смирение и неприметность прекрасно передает воспроизведенная здесь икона. Она написана в самой Троице-Сергиевой Лавре в наше время. Преподобный Сергий изображен в коричневой мантии с синими приглушенными рефлексами, голубой схиме с крестами и белом подряснике. Эти краски вместе с фоном цвета слоновой кости составляют скромную, очень приятную, спокойную гамму. При отсутствии в этой иконе яркости и силы, при наличии даже некоторой робости бросается в глаза ее строгая, бескомпромиссная каноничность. Она – наглядное свидетельство живой, непрекращающейся традиции, сказавшейся не только во внешнем следовании иконописному канону, но и в духовном проникновении в облик святого, в передаче той незаметности и смирения, которыми отличался прп. Сергий при жизни.

Святой Симеон Столпник