– Стрелять дальше, чтобы ввести противника в заблуждение.
– Петька, ты, почему осенью без головного убора ходишь? Нужно надевать фуражку, а не то заболеешь менингитом. Это такая страшная болезнь: всего два исхода. Или помер, или дурак. Так вот мы с братом болели. Брат помер!
Василий Иванович достает пачку Белoмopа, открывая, вслух читает:
– Минздрав предупреждает: курение вредит вашему здоровью.
Зажег, затянулся:
– Вот ведь с...и, а на лопатах такое не пишут!
На балу молодой артиллерийский офицер танцует с очаровательной юной красавицей.
– Скажите, поручик, а как делают пушки?
– О, мадмуазель, очень просто. Берется дыра и обливается медью.
Петька стоит на карауле у границы. Василий Иванович обходит посты и видит: часовой обрывает колючки с колючей проволоки. Подходит поближе и слышит:
– Любит, не любит, любит, не любит...
Сидит Петька на берегу реки и что-то рисует на песке. Мимо идет Василий Иванович:
– Ты что здесь делаешь?
– Да вот, Анку рисую!
Василий Иванович посмотрел, наклонив голову:
– Ну-ну! Рисуй!.. Моцарт.
Штирлец слышит разговор двух немцев:
– У русских такие войска есть, ВДВ называются. Там на одного ихнего двоих наших нужно. Но это еще ничего. У них есть морская пехота, где на одного ихнего троих наших надо! Но самое страшное, у них есть войска стройбата! Так тем зверям вообще оружие не дают!!!
– Вась, а Вась, давай поселим козла в избе на счастье, вроде талисмана.
– Петь!!! Так ведь воняет!
– Ничего, привыкнет. Мы ведь привыкли!
– Чапаев, доложите о расположении своего полка.
– Если моя оценка толщины льда на реке была правильной, то они сейчас переправляются по льду, если нет, то – вплавь.
Василий Иванович попал капитаном на военное судно. Запись в вахтенном журнале: «Обменялись опознавательными знаками с неизвестным судном».
Василий Иванович познакомился с девушкой. Лежат они в кровати. Девушка:
– Вась, это правда, что ты был ранен?
– Да, пуля попала мне в грудь.
– Как же она не угодила в сердце?
– Оно у меня в то время ушло в пятки.
Едет по проселочной дороге колонна военной техники. На окраине хутора в три хаты останавливается головная машина. Вылезает из нее Василий Иванович, достает карту, смотрит тупо то в нее, то вокруг. А из-за забора детский голосок:
– Мам, а мам. Смотри, дядя карту достал, сейчас дорогу спрашивать будет.
Темная ночь. Граница. Подходит человек к шлагбауму. Его останавливает Петька:
– Стой, кто идет?
– Свои, с бутылкой!
– Свои, проходи! Бутылка, стой!
Петька и Василий Иванович идут по улице. Видят впереди девушку с прелестным задом. Обгоняют, заглядывают в лицо. Видят прыщавую малосимпатичную физиономию и разочарованно произносят:
– Девушка, если бы вы были так же прекрасны спереди, как и сзади, мы бы вас расцеловали.
– Ну, так целуйте туда, где красива!
Василий Иванович построил новобранцев. И спрашивает:
– Кто из вас умеет варить?
Один солдат решается ответить:
– Я!
– Будешь поваром.
Через два дня:
– Послушай, а тебе вообще-то приходилось варить в больших котлах?
– Да.
– И что же ты варил?
– Асфальт.
Штирлиц пошел в лес по грибы. Он ходил пять часов, но грибов не было.
– Видимо не сезон... – догадался Штирлиц и упал лицом в снег...
Штирлиц сел на повозку и сказал извозчику:
– Трогай!
– Ого! – изумился извозчик, потрогав...
Сидят Петька и Василий Иванович на дереве. Вдруг к дереву подходит слон и начинает его трясти.
– Василий Иванович, может здесь у него гнездо?
– Дурак ты Петька, они в норах живут!
Штирлиц выстрелил в Мюллера. Пуля отскочила. «Броневой!» – подумал Штирлиц.
– Вовочка! Если я говорю: «Отец наградил своих пятерых детей», какой это залог?
– Действительный.
– А страдательный как будет?
– Отец был награжден пятью детьми.
Штирлиц бил наотмашь. Отмаш отбивался, как мог. Мог был здоровый мужик.
Штирлиц снял майку. Майка тащилась всю ночь.
Мюллер ударил Кэт по голове. Из ушей, носа и рта брызнула кровь. «Тут что-то не так», – подумал Штирлиц.
В Гестапо Штирлица не любили. Зато как там любили Кэт!
– Штирлиц, говорят, вы человек слова?
– Что вы, Шелленберг, я работаю только на вас!
Штирлицу было на все наплевать. И Все об этом знал.
На уроке учитель рассказывает о творчестве Пушкина. А потом спрашивает:
– Вова, как звали няню Александра Сергеевича?
– Голубка дряхлая моя, – отвечает ученик.
Мюллер спросил у Штирлица:
– Правда ли, что радистка Кэт дала ему показания?
– Показала, но не дала, – сухо ответил Штирлиц.
Перед дверью дома сидит Вовочка. К нему подходит какой-то человек и спрашивает:
– Папа дома?
– Да.
Мужчина звонит, но никто не открывает. Тогда он зло говорит мальчику:
– Ты говоришь, что отец дома, тогда почему никто не открывает?
– Не знаю. Я тут не живу.
Советские самолеты бомбили Берлин. Бомбили беспощадно, но осторожно: каждый летчик понимал – там Штирлиц.
Вовочку спрашивают:
– Кто тебе нарисовал этого зайчика?
– Папа.
– А твоя мама умеет рисовать?
– Нет, она только у себя на лице умеет.
Внук Василия Ивановича спрашивает:
– Деда, а как ты на войне партизанил?