Смотровая площадка

Босх замолчал. Ему надоело кричать во всю глотку. Но вскоре возник новый вопрос.

– А тебя не смущает, что все идет из дома Кентов?

– Не понимаю!

– Пистолет, камера, компьютер, которым они пользовались. Все улики. В кладовке стоят бутылки с кока-колой, и бандиты связали Алисию Кент лентой, которой она подвязывает розы в саду. Тебя ничего не смущает? У них не было ничего, кроме ножа и лыжных масок, когда они вошли в дом. Не кажется ли тебе это странным?

– Ты не должен забывать, что террористы очень изобретательны. Их обучают в специальных лагерях. Аль-Файед проходил курс в опорном пункте «Аль-Каиды» в Афганистане. А сам он натаскивал Нассара. Они умеют обходиться тем, что найдут под рукой. В конце концов, террористы взорвали Всемирный торговый центр не двумя самолетами, а двумя ножами для бумаги. Смотря с какой стороны посмотреть. Главное их оружие – непреклонность и самообладание. Уж ты-то способен это оценить.

Босх хотел достойно ответить, но они приблизились к съезду с автострады, и ему пришлось сконцентрироваться на обгоне. Через две минуты Гарри наконец выключил сирену и въехал на площадку «Королевы ангелов», где обычно останавливались машины «скорой помощи».

Фелтон встретил их в переполненном приемном отделении и провел в ту часть здания, где располагались шесть блоков для оказания экстренной помощи. У бокса, огороженного ширмами, стоял сотрудник частной охранной службы, и детектив пошел к нему навстречу с жетоном в руке. Едва дав охраннику время взглянуть на значок, Гарри раздвинул занавески и вошел внутрь.

За огороженным пространством лежал пациент, невысокий мужчина с черными волосами и смуглой кожей, опутанный паутиной трубок и проводов, соединяющих его конечности, грудь, рот и нос с медицинским прибором. Больничную койку закрывала прозрачная пластиковая пленка. Мужчина занимал едва ли половину кровати и оттого имел вид жертвы, на которую напали бездушные аппараты.

Глаза пациента были полузакрыты и неподвижны. Большая часть его тела осталась обнаженной, лишь полотенце прикрывало гениталии. Правая сторона живота и бедро больного сплошь покрылись пузырями от термического ожога. На правой руке виднелись такие же волдыри – болезненные розовые круги вокруг багряных мокрых высыпаний на коже. По всем местам ожогов на теле нанесли прозрачный гель, но, по всей видимости, он мало помогал пострадавшему.

– Где все? – спросил Босх.

– Гарри, не подходи близко, – предупредила Уоллинг. – Он без сознания, так что давай выйдем и поговорим с доктором, прежде чем начнем что-либо делать.

Детектив показал на гнойные воспаления мужчины.

– От цезия такое возможно? – поинтересовался он. – Ожоги проявляются так быстро?

– Да, при непосредственном контакте с концентрированной дозой. Все зависит от того, как долго происходило облучение. Похоже, он перевозил цезий прямо в кармане.

– Он похож на Моби или аль-Файеда?

– Нет, ни на того, ни на другого. Пойдем.

Рейчел вышла за занавеску, Гарри последовал за ней. Уоллинг велела охраннику найти лечащего врача, потом достала телефон и нажала кнопку. На звонок ответили очень быстро.

– Положение серьезное, – сообщила агент. – Прямое облучение. Пришлите кого-нибудь. Необходимо составить протокол о радиологическом воздействии. – Рейчел выслушала собеседника, затем ответила на вопрос: – Нет, не они. Я не могу его опознать. Если что-то узнаю, сразу же сообщу. – Она спрятала мобильник и посмотрела на Босха. – Команда радиологов будет минут через десять, – объявила агент ФБР. – Я назначена возглавить здесь командный пункт.

К ним подошла женщина в синем медицинском халате с папкой в руках.

– Я доктор Гарнер. Подходить к пациенту нельзя, пока мы доподлинно не узнаем, что с ним случилось.

Уоллинг и Босх показали ей свои документы.

– Что вы можете нам сообщить? – спросила Рейчел.

– На данный момент не многое. У него полный продромальный синдром – все признаки радиационного заражения. Проблема в том, что не известны источник облучения и продолжительность воздействия. Это связывает нам руки. Мы не в состоянии назначить соответствующее лечение.

– Какие симптомы? – продолжила Уоллинг.

– Вы видели ожоги? Самые простые первичные признаки. Наиболее серьезные повреждения – внутренние. Иммунная система на пределе. Желудок почти полностью загноился. Желудочно-кишечный тракт не функционирует. Мы стабилизировали состояние больного, но надежды, что он выживет, очень мало. В результате стресса произошла остановка сердца. Реаниматологи вышли от него всего пятнадцать минут назад.

– Как много времени проходит от начала облучения до наступления продро… синдрома? – спросил Босх.

– Продромального. В течение часа после начала облучения.

Детектив взглянул на человека, лежащего под пластиковым балдахином, окружавшим койку. В памяти всплыли слова капитана Хэдли, которые он произнес, когда Самир умирал на полу собственной комнаты для молитв: «Он вот-вот отдаст концы». Гарри знал, что человек на больничной койке сейчас тоже отдает концы.

– Что вы можете сообщить о том, кто он и где вы его нашли? – уточнил он у доктора.